Вроде был.
Да и Шриверы рассказали мне, как вы выглядите. Мы все искали вас, потому что Шриверы хотели, чтобы мы встретились у них дома. Кто-то сказал им, что время от времени вы бываете в «Зеленой клетке». Сегодня я впервые попробовал разыскать вас, и, можно сказать, мне повезло.
Он улыбнулся.
На прошлой неделе я отослал вам письмо, но вы, кажется, его не получили.
Нет.
Марк не отдает чужие письма, подумал Том. Вот мерзавец. Должно быть, и перевод от тетушки Дотти у него.
Неделю назад я переехал, прибавил он.
Ясно. В том письме я сообщил далеко не все, что собирался. Только то, что хочу с вами встретиться и переговорить. Шриверы убеждены, что вы хорошо знали Ричарда.
Да, я помню его.
Но вы ему больше не пишете?
Похоже, он был разочарован.
Нет. Я уже года два не видел Дикки.
Он два года как в Европе. Шриверы очень высокого мнения о вас. Они думают, что вы могли бы как-то повлиять на Ричарда, если бы ему написали. Я хочу, чтобы он вернулся домой. У него тут важные дела, а он нас с матерью совершенно не слушается.
Том с удивлением посмотрел на собеседника.
И что же говорили Шриверы?
Они говорили возможно, и преувеличивали немного, что вы с Ричардом очень близкие друзья. Кажется, они уверены, что вы все это время ему писали. Видите ли, теперь я из друзей Ричарда мало кого знаю
Он взглянул на стакан Тома с таким видом, будто хотел предложить ему еще выпить, но стакан был почти полон.
Том вспомнил, как они вместе с Дикки ходили к Шриверам на вечеринку. Возможно, Гринлифы знали Шриверов лучше, чем Том, он видел их раза три-четыре, не больше. В последний раз, припомнил Том, он помог Чарли Шриверу рассчитать подоходный налог. Чарли был директором телекомпании, и у него была куча проблем с внештатными бухгалтерами. Чарли решил, что Том гений, раз он смог указать доходы меньше тех, что рассчитал Чарли, притом все было чисто, по закону. Наверное, потому Чарли и рекомендовал его мистеру Гринлифу. Вспомнил тот вечер и, скорее всего, рассказал мистеру Гринлифу, какой Том умница, какая у него светлая голова, какой он щепетильно-честный и что он просто рвется оказывать услуги. Все это было не совсем так.
Возможно, вы знаете кого-то из знакомых Ричарда, кто мог бы на него повлиять? жалобным тоном спросил мистер Гринлиф.
Есть еще Бадди Ланкно, подумал Том, но зачем его сюда впутывать?
Боюсь, что никого, сказал Том, покачав головой. А почему Ричард не хочет возвращаться домой?
Говорит, там ему лучше. А его мать совсем больна ладно, все это семейные проблемы. Простите, что пристаю к вам со всем этим. Он нервно провел рукой по своим редким, гладко причесанным седым волосам. Говорит, занимается живописью. Ничего плохого в этом не вижу, но у него нет таланта художника. А вот проектировать яхты он бы мог, если бы только относился к этому делу серьезно.
Подошедшему официанту он сказал:
Виски с содовой. Вы как?
Мне не нужно, спасибо.
Мистер Гринлиф смущенно смотрел на Тома.
Вы первый из друзей Ричарда, кто согласился хотя бы выслушать меня. Все другие считают, что я пытаюсь вмешиваться в его жизнь.
Том и без того уже сообразил, что так оно и было.
Очень хотел бы помочь вам, вежливо сказал он.
Теперь он вспомнил, что деньги Дикки заработал в судостроительной компании, где строили небольшие яхты. Отец, конечно же, хотел, чтобы сын вернулся домой и взял в свои руки семейную фирму. Том улыбнулся, глядя на мистера Гринлифа, так, без всякой задней мысли, и допил свой стакан. Он уже собрался было встать и уйти, но огорчение, исходившее от его собеседника, было ощутимо почти физически.
А где он живет в Европе? спросил Том, хотя это было ему все равно.
В Монджибелло, к югу от Неаполя. Говорит, там даже библиотеки нет. Плавает под парусом и рисует, больше ничего не делает. Купил дом. У Ричарда собственный доход не бог весть какой, но в Италии жить можно. Каждому свое, но лично мне там бы не понравилось. Мистер Гринлиф широко улыбнулся. Может, выпьете чего-нибудь, мистер Рипли? спросил он, когда официант принес ему виски с содовой.
То́му хотелось уйти, но ему было жаль оставить этого человека одного.
Пожалуй, выпью, сказал он и протянул официанту стакан.
Чарли Шривер говорил мне, что вы имеете отношение к страховому бизнесу, дружелюбно заговорил мистер Гринлиф.
Было когда-то. Я Меньше всего ему хотелось говорить, что теперь он работает в налоговом ведомстве, по крайней мере не сейчас. В настоящее время я служу в бухгалтерии рекламного агентства.
Вот как?
С минуту оба молчали. Мистер Гринлиф выжидающе рассматривал его. О чем еще можно говорить? Том пожалел, что остался.
А сколько, кстати, Дикки сейчас лет? спросил он.
Двадцать пять.
Как и мне, подумал Том. Хорошо ему, наверное, в Италии. Деньги, дом, яхта. Какой смысл возвращаться? Черты лица Дикки все отчетливее всплывали в его памяти: широкая улыбка, светлые вьющиеся волосы, беззаботное лицо. Дикки везло в жизни. Ему тоже двадцать пять, а чем он занимается? Живет от зарплаты до зарплаты, счета в банке нет. Старается избегать встреч с полицейскими. Когда-то у него было призвание к математике. Почему он так и не заработал на этом? Том почувствовал, как напряглись его мышцы, и он принялся нервно разминать пальцы. Как все это надоело, до чертиков! Лучше бы сидел один за стойкой бара.