Вот я и вышел, собрал вещички и зашагал прочь, а обернув прощальный взгляд к прославленному Платану, криво поморщился на те уродящие ножевые раны от рук любителей увековечиться на всякой достопримечательности, какая только подвернётся под их инициалы, даты и символику модную среди таких придурков.
Шрамы-метины подревнее вползли, подтянутые корой, метров на шесть от земли. Вырезанные пару столетий назад, самые верхние расплылись и спутались неслышным течением времени в неясные, нечитаемые, контуры по неровной ряби пятнистой коры неспешно влекущей напрасный труд кверху, в неизбежное забвение
~ ~ ~
Я не пошёл вспять тем же путём, что два дня тому привёл меня к знаменитому дереву. Намного привлекательнее казался переход по гряде тумбов (так в Карабахе называют заокругленные горы, что тянутся плавными цепями волнистых кряжей поросших травами и лесом, в отличие от более рослых леров, которые мозолят небо голыми пиками каменных вершин), эта уловка позволит избежать спуск в долину Кармир-Шуки, откуда придётся топать и топать по шоссе до деревни Сарушен.
По совокупности всех этих причин, я свернул на почти неразличимую тропку, что забирала вправо и вверх по крутому склону, в полном неведении исполним ли мой хитроумный план вообще. Но раз есть тропа, то куда-нибудь она всё ж выведет, не так ли? Вот я и шагал по ней, вдыхая вкуснейшие ароматы горного разнотравья, любуясь обездвиженными волнами тумбов в потоках мягкой зелени и солнечного света, предвкушая беспредел красоты необъятного простора, что раскинется вокруг, когда подымусь на гребень кряжа.
И беспредел не подвёл своей недосягаемостью даже для самых утончённых Тургене-Бунинских эпитетов и наиизысканнейших мазков Сарьяно-Айвазовских кистейи на этом непередаваемом, разумеется, фоне тропка вливалась в узкую дорогу, что пролегла из ниоткуда к ближайшему тумбу, где по ней спускались из лесу крошечные, на таком расстоянии, пятнышки пары лошадей, двух человек и собаки
Мы сошлись минут через десять, лошади скоблили каменистую дорогу верхушками трёх-четырёхметровых молодых деревьев с отсечёнными ветвями, толстые концы хлыстов увязаны на спины тягловых единиц. Два пацана с собакой сопровождали топливо для обогрева их жилищ в предстоящую зиму.
Зайдя в лес, я встретил ещё одну партию дровосеков из трёх лошадей, трёх мужиков, и ни одной собаки. Мы поздоровались, и я спросил как пройти по вершинам тумбов к Сарушену.
Мужик с тугой, как бубен, кожей поверх структуры черепа в его лице над воротом когда-то красной, но давно застиранной до белизны рубахе, ответил, что ему случалось слышать про ту тропу, однако личного знакомства с ней не имеет, и что метров через триста мне попадётся одноглазый старик, который рубит там, и тот уж точно будет знать Я прошёл сколько сказано, потом ещё триста или пятьсот метров, но так и не услышал топора; старик, должно быть, устроил перекур с дремотой или жевал свой хлеб-сыр
Не доходя вершины тумба, дорога раздробилась на несколько троп. Я выбрал ту, что забирала круче, но скоро она пропала тоже, словно и не бывала. Вокруг стоял нехоженый горный лес, где недостаточно одних ног, без частого хватанья за стволы деревьеввесьма оздоровительно и отдыхательно, но не надолго Я не стал выдыхаться карабкаясь к вершине в лоб, а решил обойти с фланга, в надежде не пропустить седловину перехода на следующий тумб.
Вдруг наплыло ощущение какой-то странной перемены. Стихли звуки летнего леса, странная сумеречность приглушила свет, стирая и без того нечастые пятна солнца на кустах и под деревьями. Что за дела, мэн? У облаков сходняк флеш-мобный?
Поозиравшись, я открыл причину вместо Буков-великанов вперемешку с разреженной порослью у их подножий, меня окружала рослая чаща ровесников, чьи кроны смыкались на высоте четырёх-пяти метров в плотную массу листвы непроходимую для солнечных лучей, отсюда и оттенок излишней потусторонности.
Что-то толкнуло меня оглянуться и встретить упорный взгляд зверя шакал? собака?. а-а!. тоже мне!. глянь на ширину хвоста лиса, конечно, или, может, лис молодой ещё, с охотниками не встречался
Привет, Лис. Я не Принц. И я не юный. Иди куда шёл.
Я двинулся дальше, уворачиваясь от длинных паутинных нитей, обходя, по возможности, колючие кусты, а в её отсутствие продираясь насквозь. Лис не отставал И кто это пустил пургу, будто животные не выносят человеческого взгляда типа как уставься и они отводят свой? Лапша на́ уши!. Так мы и шли. Иногда, как благовоспитанный попутчик, я обращался к нему с той или иной вежливой репликой, но он всё отмалчивался. В какой-то момент я развязал вещмешок и достал кусок хлеба.
Сперва, он вроде и не знал как подступиться, но потом заглотал, как удав пачку дуста, не выпуская меня из контрольного прицела глаз. Или прикидывает как смышковать, когда и где? Не газуй, партнёр, нам спешка ни к чему И только лишь когда между деревьев заяснел широкий свет солнечной поляны, он принялся поглядывать назад и скоро растворился вовсе. Прощай, Юный Лис из молодого леса!.
Я вышел на поляну и понял, что без малого замкнул круг в обход вершины, но так и не нашёл перехода на следующий в цепочке тумб. Под скалами в отдалении маячила пара ветхих крыш, которые я приметил ещё на подходе к этому лесу. Ну и хватит с меня поисков вымышленной тропы, где тут спуск в покинутую деревню Схторашен?.