Лукасевич налил себе вина из бутылки, которую носил с собой, и сразу же отхлебнул добрых полбокала.
Сняли все обвинения, Ронислав Вакулович! Хоть митинг и был незаконным, я на нём лишь выступал, я его не организовывал!
Разве призывы к насильственному свержению законной власти больше не наказываются?
Да полноте! дёрнул головой геолог. Власть, конечно, должна быть свергнута, причём всепренепременнейше насильственно, однако есть ведь разница между констатацией исторических закономерностей и зовом взяться за булыжники!
А газета? приподнял бровь Вийт. Кажется, «Ве́рите?», не так ли? Каждый раз, когда она оказывается у меня в руках, с её страниц сочится кровь, причём голубая!
Газету власти закрыли, вздохнул поэт и в сердцах допил свой фужер. И тут же наполнил его вновь. Всё из той же бутылки.
Это какое-то особое вино? не выдержал Вийт, любопытство взяло верх над правилами хорошего тона.
Особое? переспросил Лукасевич, разглядывая бордовую искрящуюся жидкость в своём бокале. Да, пожалуй, что особенное. Я, видите ли, принёс его с собой!..
Договорить геолог, однако, не успел. К собеседникам подскочил давешний знакомец Мйончинский. Он так и остался в своей форменной фуражке и теперь бравировал антиобщественным поведением, с вызовом отказываясь снять головной убор, кто бы его к этому ни призывал.
Так вы тот самый сыскной надзиратель Вийт? воскликнул он, поправляя козырёк. На лице студента отражались разнообразнейшие душевные переживания от недоверия до радостного преклонения, к которым сыщик был столь привычен. Гениальный дедуктивист? Naprawdę?[8] Что же вы мне не сказали?! Почему я должен об этом узнавать лишь волею случая?
Позвольте!.. удивился Ронислав Вакулович, но тут раздались жиденькие аплодисменты.
Угледобытчик, кланяясь во все стороны, соскочил с табурета.
Мйончинский немедленно бросился к этой импровизированной сцене. Он сумел опередить некоего прыщавого субъекта в мундире инженера, взобрался наверх и начал:
Ты ведь лишь кости и ведро воды!..
Увы, насладиться триумфом ему было не суждено. Отверзлись створки двери, колыхнулось пламя в свечах, и на пороге залы появилась мадам Волошская.
Всё и вся замерло. В зале более не двигался воздух, не пузырилось шампанское, не раздавались звуки, не дышали люди.
Тишина длилась бесконечную секунду. Потом все бросились к великому медиуму.
Прославленная пантеистка, оккультистка и спиритуалистка, певица герметических наук, избранница великого духовного родника, сестра братства тибетских махатм, хранительница сокровенных знаний, эксперт сакральной истины, эрудит сверхчувственных сил человека, ясновидица и пророчица пронзила поклонников горящим взором.
Её лицо было плотно усыпано белой пудрой, веки и губы зачернены, брови окрашены алой охрой, ноздря проткнута золотым магическим символом. Пышные волосы цвета лазурита поддерживал в виде струящихся от головы лучей особый каркас. Конечно, из золота. На лоб свисала подвеска с огромным сияющим драгоценным камнем. В правой руке оккультистка сжимала жезл из модного ныне алюминия Эрстеда. К скипетру был прикован алюминиевой же цепочкой живой уж. В левой руке находился бокал с чем-то, что на первый взгляд казалось водой или, возможно, водкой, но издавало странный запах, чуждый, отвратительный и пленительный одновременно. Босая кармистка была, конечно, в наряде индуистских саптариш, сочетании обильных тканей, гремящих украшений и духовных орнаментов.
Мадам Волошская выбросила вперёд руку с жезлом, мертвенно бледную, обильно украшенную звенящими браслетами. Змея, шипя и извиваясь, распахнула пасть.
Именем Акуры-Мазды, произнесла пантеистка замогильным голосом, устами Зороастра желаю вам просветления!
Собравшиеся взревели от восторга.
Эта сущность должна уйти отсюда немедленно, добавила дама, уперев палец, усеянный перстнями, в грудь прыщавого господина.
Жезл покачивался на запястье мадам, как маятник. Уж шипел.
Юноша хотел было что-то сказать, но сник, попятился и, стеная, покинул залу.
Как я рада вас видеть! воскликнула госпожа Квят, хозяйка дома. И, склонившись к уху оккультистки, тихо спросила: Неужели вы знакомы с нашим Федюсей? За что вы его изгнали?
Впервые вижу! пронзила её огнём своего взора мадам Волошская. Однако ж его аура не подходит к моим украшениям!
Таинственный бокал пророчицы оказался слишком близко от хозяйки дома. Как раз в этот момент, когда та совершала вдох. Госпожа Квят закашлялась.
Что это? с подозрением спросила она. Какая-то кармическая жидкость?
Напротив, ответствовала спиритуалистка. Сие называется бензол. Субстанция выделена таинственным фармацевтом в подвале старинной аптеки по ту сторону границы. Основой выступила чёрная патока, которой сочится земля на карпатских склонах. Бензол помогает полёту мысли и раскрепощению души. Вот, наполните ваши лёгкие!
И мадам Волошская поднесла бокал хозяйке дома прямо под нос. Квят поспешно отступила.
Да, действительно! пробормотала она. Не желаете ли послушать наших поэтов? Есть весьма талантливые!
Кто решил, что они талантливы? голосом, полным ледяной вечности, спросила оккультистка. Нет, вселенная требует, чтобы я связалась с миром призраков. Нужны охотники для участия в спиритической цепочке. И уединённое место, будьте благонадёжны