Отложил шашку и взял одну из трофейных винтовок. Что тут у нас? Вся маркировка нанесена иероглифами, но модель не осталась загадкой в академии мы тщательно изучали едва ли не все стрелковое вооружение вероятных противников. К тому же такие иногда попадали мне в руки с хунхузами в Приамурье.
Итак, винтовка конструкции полковника Нарияки Арисака, модель «Тип-30», то есть образца тридцатого года эпохи Мейдзи. Калибр шесть с половиной на пятьдесят миллиметров, неотъемный пятипатронный магазин и штык той же модели, что и винтовка. Исполнение качественное, все детали тщательно обработаны и подогнаны друг к другу. Честно говоря, так себе ствол, затвор даже пришлось прикрывать кожухом из-за склонности к загрязнению. Но точная, прикладистая и легкая, этого не отнимешь.
Впрочем, дареному коню в зубы не смотрят теперь кроме шашки у меня есть винтарь и куча патронов к нему. Осталось только какие-нибудь портки найти, и вообще будет славно.
Пока возился с винтовкой, прояснилось паломничество туземцев. Из пристройки вывели под руки одного из волосатиков с повязкой на глазах, после чего появилась Мадина в белом халате и жестом позвала следующего пациента.
Что тут непонятного Майя и Мадина лечат местных. Да сестричек аборигены вообще за такое на руках носить должны и охранять самым тщательным образом. Хотя, скорее всего, дело так и обстоит. А заимка, видимо, является нейтральной территорией, потому что все эти племена, насколько мне известно, не особо уживаются друг с другом. Впрочем, все к лучшему. Вряд ли айны с гиляками осмелятся вступить в открытое противостояние с японцами, но сестер, в случае чего, надежно укроют.
Ну а я куда? Тут я задумался. Действительно, а что я буду делать дальше, когда встану на ноги?
Ну а я куда? Тут я задумался. Действительно, а что я буду делать дальше, когда встану на ноги?
Еще в Рыковском, где я сидел в плену у косоглазых, стало известно, что генерал-губернатор Сахалина Ляпунов, чтоб ему пусто стало, сдался в плен. Да, скорее всего, разрозненные отряды ополченцев все еще бродят по Сахалину, но организованное сопротивление практически сошло на нет японцы вроде как заняли все крупные населенные пункты. В Александровском и Рыковском они точно есть. На юге, по слухам, вообще все заняли.
Выходит, вариантов у меня немного. Можно добраться до мыса Погиби к самому узкому месту Татарского пролива и каким-то образом переправиться на материк. Но уже сентябрь, а туда пехом пилить черт знает сколько. К тому же придется обходить населенные пункты, чтобы не нарваться на узкоглазых. А сахалинская тайга это не городской парк развлечений, тут не погуляешь. Природа здесь мерзейшая, особенно на севере. Я служил в Приамурском округе, где условия схожи с сахалинскими, так что знаю точно. В общем, отпадает, сгину однозначно. Сдаться тоже верная смерть, да и не смогу я. При одной только мысли с души воротит.
Тогда что? Не сидеть же вечно на заимке? Может, попробовать прибиться к какому-нибудь отряду? Тоже верная смерть, но гуртом и подыхать веселей. К тому же можно попытаться накрутить перед смертью хвост детям Страны восходящего солнца. Что-что, а стрелять я умею, рубить, получается, теперь тоже. Опыт стычек с хунхузами по бывшей службе богатый. А еще что-то подсказывает, что у меня вообще богатейший военный опыт, вот только какой и откуда, по-прежнему остается загадкой.
Я вздохнул. Сначала приоденусь, а то в одних шоссах Черт побери, какие еще шоссы? Я же хотел сказать: «подштанники»!
Удивляться уже надоело, так что я решил вообще забить на странности и полез рыться в трофеях надо же обзаводиться каким-нибудь имуществом.
Глянул на меч офицера и сразу отложил его в сторону обычный гун-то или мурата-то, по имени фабриканта-генерала, который начал это оружие штамповать. Сейчас в Японии, то есть в эпоху Мейдзи, усиленно изживают все самурайское и даже вместо самурайских мечей в армии ввели копии американских и европейских сабель. Дрянная подделка металл паршивый, да и конструкция дурацкая. На фиг такое не надо.
Револьвер оставил себе тоже дрянь, но короткоствол не помешает, к тому же к нему имеется дюжина патронов.
Затем открыл планшет офицерика. Совсем новый, из добротной кожи, очень удобный и вместительный. Карандаш, компас, командирский свисток, письма, фото миловидной японки с высокой вычурной прической и в кимоно, на фоне сакуры порнографическая открытка А это что?
На свет появился узкий деревянный футляр, из которого я извлек опасную бритву. Совсем примитивной конструкции узкая ручка, оплетенная веревочкой из рисовой соломы, и абсолютно прямое лезвие с ребром жесткости в форме буквы «Г». Бритва из неплохого металла и заточенная на славу. Помазок из лошадиного волоса, кусочек ароматного мыла в деревянной коробочке и зеркальце в кожаной оправе прилагались.
При виде мыла сразу зачесалось давно не мытое тело. Я страдальчески вздохнул, пообещал себе сегодня же вымыться до скрипа и продолжил обыск.
По итогу, кроме десятка винтовок, почти восьми сотен патронов к ним и револьвера полезных вещей нашлось всего ничего. Три новеньких хлопчатобумажных полотенца в холщовых мешочках, пара комплектов фланелевых портянок, компактный фонарик, жидкая пачечка японских ассигнаций, горсть мелочи, несколько швейных наборов, неплохой нож-айкути, фляга с дрянным вонючим саке, несколько опасных бритв, но похуже качеством, чем первая, плащ-палатка, четыре чистых записных книжки, пара тетрадей, шесть карандашей и два русских золотых червонца. Остальное в употребление было малопригодно, а большей частью совершенно бесполезно для меня. Несколько комплектов чистого белья оказались банально малы. Ни одна пара ботинок тоже не подошла, Господь наградил меня приличной лапой.