А потом снова степь да степь кругом, покрытая верблюжьей колючкой. Параллельно монотонные столбы электропередач, рельсы железки, странные сооружения на горизонте.
Космодром, разливался Денис, это примерно девяносто километров в длину, семьдесят пять в ширину. Это тысяча двести километров железных дорог, около пятисот километров дорог автомобильных. До самой дальней площадки ехать больше восьмидесяти «кэмэ», час, как минимум.
Он рассказывал с искренним увлечением. Откуда, интересно, такая любовь и тяга?
Откуда вы все это знаете? польстила я ему. Вы здешний?
Нет, я приезжий, сухо откликнулся он и не стал, как и вчера, развивать тему.
Поскакал дальше на своем любимом космическом коньке:
Мы с вами сейчас едем на вывоз и вертикализацию ракеты. Эта процедура всегда, так исторически сложилось, происходит рано утром чтобы больше светлого времени оставалось с изделием на стартовой позиции работать Кстати, мне позвонили господ Иноземцевых, Владислава и Арсения, и Рыжова в аэропорту Кзыл-Орды встретили и везут прямо сюда, на площадку, без заезда в город и в гостиницу.
«Бедненькие мои старики, подумалось мне. Ночной перелет, а потом, прямо с колес, на площадку. Как бы нам не уморить дедушек».
А группа наша вообще будет большая? Или только мы четверо?
Нет, конечно! Еще семь человек. Из Москвы, Питера, Екатеринбурга и Бишкека. Запуск беспилотный, поэтому туристов немного. В конце марта, когда летели космонавты, группа набралась больше ста человек.
А мы все ехали и ехали посреди пустыни, по раздолбанной дороге. Не думала я, что здесь такие масштабы. Вот ведь размахнулись в конце пятидесятых Королев с Хрущевым!
Изначально здесь строился сверхсекретный военный полигон, напомнил Денис. Под ракету-носитель производства ОКБ Королева, способную добросить до Америки термоядерный заряд. Поэтому и стартовые столы расположены далеко от города. И друг от друга. Чтобы в случае ответного удара меньше разрушений и жертв. Мы сейчас с вами едем на тридцать первую площадку. Только не надо меня спрашивать, по какому принципу они именовались, и почему есть первая, а потом построили сразу тридцать первую.
Чтобы запутать вероятного противника, хихикнула я.
Скорее всего. Тридцать первую здешние старожилы называют женским стартом. Или бабским, извините мне мой сексизм, но так говорят в народе. Это потому, что первой с нее запускали Терешкову, и вообще у нее, у площадки этой, считается, сложный, капризный, истинно женский характер.
А сколько стартовых столов на космодроме вообще?
Действующих? Или законсервированных? Или попросту заброшенных?
И тех и других?
Постоянно сейчас пускают с четырех. Обычно стартовые столы под ту или иную ракету парами делали. На случай, если один выйдет из строя, чтоб со второго летать. Вот и сейчас с двух запускают ракеты «Союз», с первой площадки и тридцать первой, и с двух «Протоны». А покинутых столов гораздо больше. Мы посмотрим многие из них.
Наконец прибыли. Опять дорогу преградил КПП, опять ворота, колючка. Снова охранник сверил документы, осмотрел машину.
Зарулили на стоянку. Здесь чувствовалось оживление. Да что там самая настоящая движуха. Из автобусов, микроавтобусов и лимузинов выгружались люди с треногами, селфи-палками и мобильниками на изготовку, по виду явные туристы, с бейджиками на шее. Была и группа вездесущих, улыбчивых и слегка растерянных китайцев.
Чуть в стороне, на плацу, в каре строились другие люди. Много людей. Через мегафон произносились команды. Одеты все были в гражданское, но выправка чувствовалась военная. Мой красавчик-гид заботливо преклонился ко мне и пояснил:
В начале нынешнего века было принято решение всем российским военным с Байконура уйти. Но определенные традиции сохраняются. В частности, построение стартового расчета.
К нам подошла женщина средних лет, с правильными чертами, ясными красивыми глазами, одетая в спецовку Главкосмупра с надписью «служба безопасности» на спине.
Это Екатерина, представил Денис, будет сопровождать нас на космодроме.
Здравствуйте, улыбнулась она мне. Давайте договоримся так. На площадках вы не будете ходить туда, куда запрещено, и фотографировать то, что не положено. Куда НЕ ходить и НЕ смотреть, я буду вам говорить.
Неужели здесь до сих пор есть секретные вещи? изумилась я.
Конечно. Но сейчас не столько военные, сколько технологические.
А вы вон китайцев пускаете.
За ними еще строже надзор. Да вы же сейчас сразу все в соцсети выкладываете. А с меня потом стружку снимают не досмотрела.
Конечно. Но сейчас не столько военные, сколько технологические.
А вы вон китайцев пускаете.
За ними еще строже надзор. Да вы же сейчас сразу все в соцсети выкладываете. А с меня потом стружку снимают не досмотрела.
Влекомые моим красавцем чичероне, в толпе туристов, но не смешиваясь с нею, мы миновали еще одну проходную. Пока на одну туристку-меня, подумалось, приходился отдельный гид Денис и Екатерина-«безопасность». Да, и еще шофер Муратбек. Не в том ли объяснение высоких цен на путевки?
Вроде бы чисто внешне, по словам, и взглядам, и жестам, внимание ко мне Дениса не выходило за рамки стандартного канала «экскурсовод клиент». Но я чувствовала, предощущала: напрягается меж нами какая-то нить, что-то, да будет и впервые за три года мне было не противно, не безразлично, а занимательно и интересно.