Потому никаких взрослых! продолжил я. Менять жизни двух десятков детей на одну, пусть даже близкого кому-то человека не собираюсь. Приметесь пихать блатных, развернусь и уйду. Таково мое условие.
А еще полная секретность! подключился министр. Участие в исцелении больных Михаила Ивановича должно остаться тайной.
Почему? удивился директор НИИ.
Потому что к нам повалят пациенты со всего СССР. Возле ваших учреждений встанут толпы. В этой ситуации Михаил Иванович откажется работать он об этом предупредил. У него был случай, когда толпы встали у конторы, где он принимал пациентов. Случилось после публикации статьи о нем в «Советской Белоруссии». Ажиотаж еле удалось погасить. Поэтому никаких публикаций ни в газетах, ни в журналах. Персоналу прикажите держать рот на замке. Если кто откроет уголовное дело о нарушении врачебной тайны. Я добьюсь, чтобы его возбудили и довели до суда. За молчание будут премии издам приказ. Разумеется, с другой формулировкой: за успехи в лечении онкологических заболеваний у детей.
А еще добавим от моего кооператива, подключился я. Будем хорошо сотрудничать, не обижу.
Удивительный вы человек, покрутил головой директор НИИ. В первый раз слышу, чтоб платили за право исцелять. Почему-то у других наоборот.
Я усмехнулся и развел руками.
Что будет делать персонал? поинтересовался главный врач детской клиники. Если исцеляет Мурашко?
Странный вопрос, удивился министр. Обследовать и вести больных. Вот представьте: вы получили новое лекарство. Его применение дает поразительный эффект. Разве это отменяет участие врача? Наблюдение, поддерживающее лечение Кстати о лекарствах. Химиотерапию применять прекращаем, высвободившиеся препараты отдадим в клиники для взрослых. Всем все ясно?
Странный вопрос, удивился министр. Обследовать и вести больных. Вот представьте: вы получили новое лекарство. Его применение дает поразительный эффект. Разве это отменяет участие врача? Наблюдение, поддерживающее лечение Кстати о лекарствах. Химиотерапию применять прекращаем, высвободившиеся препараты отдадим в клиники для взрослых. Всем все ясно?
Участники совещания закивали. Так я стал работать по трем адресам. В понедельник отправлялся в Аксаковщину, два последующих дня практиковал в Минске, четверг и пятницу проводил в Боровлянах, где исцелял детей с ДЦП. Не скажу, что все шло гладко. Более всего хлопот доставлял рак крови. Не лимфома с ее четкой локализацией, а лейкозы. Муторное дело. Для начала долгий поиск патологии в органах кроветворения, затем помощь им в возвращении прежних функций. Если деток с «обычным» раком мог исцелить два десятка в день, то с лейкозами три или пять. По моей просьбе, в клиниках ввели сортировку больных. Для начала шли тяжелые в терминальной стадии, после их исцеления занимался остальными. Но процесс шел и приносил радость. Как и прежде я являлся к деткам с гостинцами. Пока те жевали конфетки, работал. Но с тяжелыми номер не проходил времени требовалось больше. Я облачался в халат и бахилы, надевал перчатки и хирургическую маску. Врачи отводили меня к больному, где выдавали за коллегу из Москвы. Я делал вид, что обследую пациента, сам же занимался исцелением. Иногда это занимало час или два.
Разумеется, сохранению тайны это не способствовало, тем не менее, ее блюли и врачи, и средний медицинский персонал. Не из страха. Как сказала мне заведующая отделением онкологии: «Как иначе, Михаил Иванович? Вот узнают в Москве и заберут вас. Кто станет исцелять наших деток?» Информация все же протекла, но об этом позже. Для начала любопытная история.
Это случилось в декабре. Как-то вечером в нашей съемной квартире долго и протяжно зазвонил телефон межгород. Этот номер знали многие нет смысла таить, скоро в свою квартиру переберусь, потому звонок не удивил. Я снял трубку.
Господин Мурашко? спросил мужской голос. Неизвестный абонент говорил по-русски, но с заметным акцентом.
Да, подтвердил я.
Меня зовут Серхио, Сергей Иванович, по-вашему, представился собеседник. Я потомок русских эмигрантов. В настоящее время советник посольства Аргентины в Москве. Наслышан о вас. У меня такой вопрос: вы исцеляете слепоту?
Не доводилось, признался я. Хотя можно попытаться. Сколько лет пациенту?
Пациентке. Это девушка, восемнадцать лет.
Слепота полная или частичная?
Различает день и ночь, а еще фигуры людей.
Значит, зрительный нерв не умер окончательно.
Тогда стоит попытаться. Привозите, посмотрю. Но гарантий не даю до сих пор этим не занимался.
Договорились, Михаил Иванович, обрадовался Серхио. Сколько это будет стоить?
Консультация бесплатна, гонорар обсудим на месте. Не волнуйтесь, не разорю.
По этому поводу беспокоюсь меньше всего, сообщил Серхио. До встречи!
Он позвонил спустя неделю тоже вечером.
Мы в Минске, сообщил, поздоровавшись. Что делать?
В первый раз в городе? поинтересовался я.
Да.
Тогда, видимо, захотите осмотреть достопримечательности белорусской столицы. Предлагаю начать с площади Победы. Берите такси и приезжайте. Встретимся возле Вечного огня.
Будем! заверил он, догадавшись о причине такого предложения. С вас рассказ о памятном месте.