Константин Консон - Отметка на шкале стр 2.

Ответом  осужденье и укор.
Грозят бойкотом западные страны.
Агрессия, заложники, террор,
Иерусалим, Синай, Хеврон, Голаны.

Чтоб не было сомнений в их вине,
И кто здесь враг, толпа узнала чтобы,
Столетьями сжигали их в огне,
Во тьме костров на площадях Европы.

Но видно, мало горя и утрат.
И в ненависти утопив планету,
Вопит в угаре дикий миллиард:
Они враги! К ответу их, к ответу!

Решить проблему вечно не с руки:
Политкорректность, бедные арабы
Мир прозевал, как злые сорняки,
Окрепнув, превратились в баобабы.

И купол никого не смог спасти,
Слова без дела  низкое коварство.
Осталось лишь руками развести:
Хорошее исчезло государство.

Вот незатейливый ответ

На шестьдесят шестой сонет

Когда надежды обернулись злом,
Рискнул я оглядеться и узрел,
Что петли не затянуты узлом
И вовсе не безрадостен удел.

Достоинство по-прежнему в чести,
И мощь стремится вырваться из плена,
Что мы любовь пытаемся спасти,
И роковой не кажется измена.

Что мысль невозможно заглушить,
И каждому воздастся по заслугам.
А в новой роли можно просто жить,
Отделавшись пронзительным испугом.

Все потому, что прошлое храня,
Ты просто не покинула меня.

Я сплету венок для тебя, мой милый,
Из цветов, что осень для нас открыла.
В океане глаз  глубже нет на свете 
Разгляжу все радуги многоцветье.

Звездопад прольется, умолкнут птицы,
Чтоб в рассветном зареве возродиться.
А полоска света из нашей дверцы
Оживит надежду в разбитом сердце.

Я сплету венок для тебя, мой милый,
Из цветов, что осень для нас открыла.
В океане глаз  глубже нет на свете 
Разгляжу все радуги многоцветье.

Звездопад прольется, умолкнут птицы,
Чтоб в рассветном зареве возродиться.
А полоска света из нашей дверцы
Оживит надежду в разбитом сердце.

Т. P.

Безвозвратно стремителен времени бег 
Оглянись, сколько дней без тебя пролетело!
Сколько будет еще не исчислишь предела.
Далеко от меня дорогой человек.

Нас по свету подобно Улиссу несло 
То горячий песок, то замерзшие скалы.
И пускай нам друг друга безвыходно мало,
Кто из смертных не скажет, что нам повезло.

Посылаю тепло и кружащийся снег,
Но размыты слова  долетает лишь малость
Я сквозь капельки слез на ветру улыбаюсь,
Улыбаюсь тебе, дорогой человек.

Назначь мне свиданье

Назначь мне свиданье
В саду, на балконе,
В бессонной Касталье,
В дождливой Вероне.

На крыше Милана,
В Мадриде, в Севилье,
Среди океана,
Под звездною пылью.

На взлете, за гранью,
Во тьме и при свете.
Назначь мне свиданье
В двадцатом столетьи!

Лизнув измятые края
Поспешно сорванной одежды,
Звезда заветная моя
Слетит к тебе лучом надежды.

Ее  из тысячи светил 
Без телескопного посредства
На крыльях млечного пути
Мой взгляд выхватывает с детства.

Я улетала к ней в мечтах,
Маршрут не выведав заранье,
Не оценив, не просчитав
Ни времени, ни расстоянья.

Твой образ с юности любя,
Мечтала втайне  всплеск и шалость 
Звезду оставить для тебя,
Чтобы она тебе досталась.

И лежа на твоем плече,
Уже надеюсь осторожно
Я засыпать в ее луче
И просыпаться, если можно.

Что значит  взор твоих очей
Прозрачней неба,
Черней египетских ночей,
Сытнее хлеба?

Когда часами в них гляди 
Туман и бездна,
Когда и воздуху в груди
Бывает тесно.

Вчера весна ворвалась в Крым
Мятежной яхтой.
И тянется лениво дым
Над снежной Ялтой.

И с видом на море,
Укрывшись теплым пледом,
Мы в бледных сумерках
Стоим над парапетом.

И вновь в безмолвии лечу,
Сплетая строфы
Навстречу раннему лучу
На край Европы,

Где раз в декабрьской тиши
И раз в апреле
Сплетались две родных души
Под звук капели.

На старой ратуше
Три четверти пробило.
Так скоро Надо же
Запомни, как все было.

И сохрани в вечерней мгле
И в час рассвета,
Когда так тихо на земле
В преддверьи лета.

Ю. И.

Весь вечер в голове назойливая тема.
Болтается струна оборванной вожжой.
Уходит человек, забрав с собою время,
И он в последний раз сегодня не чужой.

Поблекшие огни запорошенных улиц.
Застыли на ветру пустые города.
Она уже давно не здесь, а ты, безумец,
Надеешься тайком: а вдруг, хоть иногда

Бесстрастный поцелуй, порыв объятий краткий,
Никчемные слова последнего прости,
И ты выходишь в снег печально, без оглядки,
Отчаянье зажав, как бабочку в горсти.

Ю. И.

Весь вечер в голове назойливая тема.
Болтается струна оборванной вожжой.
Уходит человек, забрав с собою время,
И он в последний раз сегодня не чужой.

Поблекшие огни запорошенных улиц.
Застыли на ветру пустые города.
Она уже давно не здесь, а ты, безумец,
Надеешься тайком: а вдруг, хоть иногда

Бесстрастный поцелуй, порыв объятий краткий,
Никчемные слова последнего прости,
И ты выходишь в снег печально, без оглядки,
Отчаянье зажав, как бабочку в горсти.

Иным судьбой назначено родиться
В озябшей дельте северной столицы,
Где властвует свинцовый небосклон,
Где набережной линии кончались,
И мачты обнаженные качались,
Ломаясь в амальгаме невских волн.