Ну! И чего столько паники? Все нормально. Сто двадцать пять на восемьдесят. Позавидовать можно. Вы чего, Иван Сергеевич?
Тоня Перепугался что-то. Сам не пойму. Сашкин телефон выключен и я
И вы решили, что подстреленный два часа назад на рыночной площади молодой оперативник это непременно он? Я вас умоляю, Иван Сергеевич. Тоня протянула ему стакан с водой и крохотную таблетку. Вот, выпейте. Это от нервов. И новости в следующий раз смотрите внимательнее. Фамилия погибшего оперативника не Корнеев. Сашка ведь носит эту фамилию, так?
Да, да, он Корнеев. Александр Иванович Корнеев. Отчество сестра ему мое дала. Так мы решили. А фамилия у нас с ней одна Он Корнеев, Тонечка, да
Он понял, что плачет. Щекам сделалось горячо и мокро, а Тоня неспроста протягивала ему бумажные полотенца. Корнеев прикрыл лицо ладонью. Плечи дергались. Он их чувствовал. И сердце проснулось, начав молотить в грудь и спину.
Сашка жив! Ни о чем другом он сейчас думать не мог. Сашка жив!
Через полчаса Тоня проводила его в квартиру. Повесила на вешалку куртку, поставила вдоль стены разбросанные ботинки.
Как фамилия? спросил он у Тони, когда она уже повернулась к нему спиной. Как фамилия застреленного оперативника? Что там вообще произошло?
Вчера на рынке была драка. А сегодня с обыском туда пришли и пистолет, что ли, обнаружили. Или не обнаружили, а из него стреляли, толком не поняла. Тоня наморщила лоб и пожала плечами. Подробностей не знаю, Иван Сергеевич. А фамилия погибшего Виноградов. Совершенно точно, я ничего не путаю. Вам ведь, кажется, знакома эта фамилия, не так ли?
Вчера на рынке была драка. А сегодня с обыском туда пришли и пистолет, что ли, обнаружили. Или не обнаружили, а из него стреляли, толком не поняла. Тоня наморщила лоб и пожала плечами. Подробностей не знаю, Иван Сергеевич. А фамилия погибшего Виноградов. Совершенно точно, я ничего не путаю. Вам ведь, кажется, знакома эта фамилия, не так ли?
Глава 3
Мать позвонила ближе к обеду и заполошным голосом сообщила:
У Виноградовых малого пристрелили! На рынке!
Мам, здравствуй, во-первых.
Она внимательнее глянула на себя в зеркало и выдернула из левого виска еще пару седых волосков. Вчера было три. Свободные от телефона пальцы правой руки принялись разглаживать небольшие складки под глазами. Лифтинг уже не помогал, и уколы красоты становились бесполезны. Придется ложиться под нож, а это всегда риски.
Она тяжело вздохнула.
А, во-вторых, кто такие Виноградовы, мам?
Ну, как же, дочка! тихо возмутилась мать. Виноградовых не помнишь? Или снова прикидываешься?
Не прикидываюсь. Не помню.
Она зацепила щепотью кожу на шее, легонько, чтобы не оставить синяка, ущипнула, потом еще и еще. Спросила рассеянно:
А почему я должна их помнить? Виноградовых каких-то!
Звонок матери застал ее за утренней ревизией красоты, от которой, по сути, мало что осталось. Каждое утро свидетельствовало о том, что предыдущим днем она была чуточку красивее и свежее, потому что на сутки моложе. И так теперь будет всегда. Послезавтра ей сорок пять.
Боже, какой ужас! Сорок пять целых лет!
В ее невеселые размышления снова вклинился недовольный голос матери.
Что, что ты сказала?
То и сказала! Нечего из себя корчить там Мать сердито попыхтела. Если живешь в Москве, думаешь, на другой планете?
Ой, мам, не начинай, ладно?
Она поморщилась и тут же шлепнула себя по щеке. Подобные гримасы недопустимы. Вокруг рта сразу глубокие морщины и «гусиные лапки» у глаз, как борозды под посадку.
А чего мне начинать-то, дочка! Я не начинаю. Просто Повидаться бы. Уже сколько лет тебя не видела. Мать отчетливо всхлипнула. Подохну, хоронить-то хоть приедешь?
Приеду, соврала она. Как же не приехать.
А вот и не надо приезжать, неожиданно испуганным голосом произнесла мать.
Почему?
Потому что Потому что, мне кажется, он вернулся! Вернулся и начал мстить! Мать скороговоркой произнесла четыре слова из короткой молитвы и продолжила бубнить: И не я одна так думаю, дочка. Все так думают. Шептаться стали. Что-то прямо
Ма!
Она помолчала, слегка опуская веки, и сочла, что при такой ретуши выглядит еще очень ничего. В размытом изображении она по-прежнему красива.
Ма, хватит выдумывать. И стонать прекрати. Говори толком: кто вернулся, за что мстит.
Валера вернулся! бабахнула мать громко, словно в пустой комнате. Даже эхо прокатилось.
Может, мать в дурке давно, вдруг подумала она. А они с мужем пропустили эту новость из-за вечной своей занятости. Сидит себе в пустой палате и шалит. Раздобыла где-то телефон, может, даже украла она могла. Раньше за ней водились подобные шалости. Сидит теперь на больничной койке в психлечебнице и сочиняет небылицы, чтобы ее попугать, жизнь окончательно испортить.
Ма, а ты сейчас где? поинтересовалась она.
В спортзале, где же еще! фыркнула мать.
Она чуть не расхохоталась. Ну вот! И что тут можно добавить?
В каком спортзале, мама?
Она отвлеклась на родинку под левой ключицей. Кажется, или она стала чуть крупнее и выпуклее? Надо бы доктору показаться.
В школьном спортзале, дочка. В школьном. Я уже два года уборщицей в школе работаю. Я же говорила тебе. Забыла? Голос матери стал обиженным.