На протяжении первых полутора веков после смерти Исмаила имамы исмаилитов оставались скрытыми, и мало что известно о деятельности или даже учениях dais. Новый этап начался во второй половине IX века, когда нарастающая явная слабость халифов-Аббасидов в Багдаде предвещала крах исламской империи и распад исламского общества. В провинциях стали появляться местные династии обычно военные, иногда племенные по происхождению; в большинстве своем они существовали недолго, в некоторых регионах проявляя свой грабительский и угнетательский характер. Даже в столице халифы начали терять свою власть и превращаться в беспомощных марионеток в руках своей собственной военной касты. Основы доверия и согласия во всеобщем исламском государстве рушились, и люди стали искать утешения и уверенности в завтрашнем дне в других местах. В эти нестабильные времена заявление шиитов, что исламское сообщество пошло по неверному пути и его следует вернуть на правильный путь, было воспринято с обновленным вниманием. Обе ветви шиизма двунадесятники и исмаилиты воспользовались этими возможностями, и сначала казалось, что двунадесятники вот-вот победят. В разных местах появились династии шиитов-двунадесятников, и в 946 году шиитская династия Буидов из Персии принесла окончательное унижение суннитам, захватив Багдад и поставив самого халифа под контроль шиитов. Однако к этому времени у шиитов-двунадесятников не было имама, так как двенадцатый и последний имам исчез семьдесят лет тому назад. Оказавшись перед решающим выбором, Буиды решили не признавать никакого иного претендента-Алида, а сохранить Аббасидов как номинальных халифов под своей властью и покровительством. Поступив так, они еще больше дискредитировали уже потускневший суннитский халифат и при этом устранили умеренный шиизм как серьезную ему альтернативу.
Многое заставляло людей искать альтернативу. Огромные общественные и экономические перемены в VIIIIX веках принесли одним богатство и власть, другим тяготы и разочарование. В сельской местности рост больших и зачастую привилегированных с финансовой точки зрения имений сопровождался обнищанием и порабощением арендаторов и мелких земельных собственников. В городах развитие торговли и промышленности создало класс поденных рабочих и привлекало непостоянную и текучую массу населения, состоявшую из не имевших прочного положения в обществе и нуждавшихся мигрантов. Среди массового процветания имела место и большая нищета. Холодный легализм и далекий трансцендентализм ортодоксальной веры, осторожный конформизм ее облеченных полномочиями представителей давали мало утешения неимущим слоям населения, мало простора для духовных устремлений обездоленных и несчастных. Чувствовался и некий интеллектуальный кризис. Мусульманские мысль и знания, обогащенные из многих источников, стали более утонченными, сложными, разнообразными. Нужно было решать серьезные и тягостные проблемы, возникавшие из столкновения исламского откровения, греческой науки и философии, персидской просвещенности и упрямых фактов истории. Многие утратили веру в традиционные исламские ответы и жаждали новых ввиду крайней необходимости. Великое исламское единодушие религиозное, философское, политическое, общественное, казалось, рушится; нужен был новый принцип единства и власти, справедливой и эффективной, чтобы спасти ислам от гибели.
Многое заставляло людей искать альтернативу. Огромные общественные и экономические перемены в VIIIIX веках принесли одним богатство и власть, другим тяготы и разочарование. В сельской местности рост больших и зачастую привилегированных с финансовой точки зрения имений сопровождался обнищанием и порабощением арендаторов и мелких земельных собственников. В городах развитие торговли и промышленности создало класс поденных рабочих и привлекало непостоянную и текучую массу населения, состоявшую из не имевших прочного положения в обществе и нуждавшихся мигрантов. Среди массового процветания имела место и большая нищета. Холодный легализм и далекий трансцендентализм ортодоксальной веры, осторожный конформизм ее облеченных полномочиями представителей давали мало утешения неимущим слоям населения, мало простора для духовных устремлений обездоленных и несчастных. Чувствовался и некий интеллектуальный кризис. Мусульманские мысль и знания, обогащенные из многих источников, стали более утонченными, сложными, разнообразными. Нужно было решать серьезные и тягостные проблемы, возникавшие из столкновения исламского откровения, греческой науки и философии, персидской просвещенности и упрямых фактов истории. Многие утратили веру в традиционные исламские ответы и жаждали новых ввиду крайней необходимости. Великое исламское единодушие религиозное, философское, политическое, общественное, казалось, рушится; нужен был новый принцип единства и власти, справедливой и эффективной, чтобы спасти ислам от гибели.
Великая сила исмаилитов состояла в том, что они смогли предложить такой принцип проект нового мирового порядка под властью имама. И правоверным, и недовольным послания и богослужения dais приносили утешение и рисовали перспективу. Философам и богословам, поэтам и ученым мужам исмаилиты предложили притягательный синтез идей. Из-за сильного противодействия исмаилитам в более поздние времена большая часть их литературы исчезла из центральных регионов ислама и сохранилась только среди самих сектантов. Но несколько трудов, вдохновленных идеями исмаилитов, давно уже широко известны, и многие из великих классических авторов, писавших на арабском и персидском языках, демонстрируют, по крайней мере, остаточное влияние исмаилитов. «Послания чистых братьев» знаменитая энциклопедия религиозных и мирских знаний, составленная в X веке и насыщенная идеями исмаилитов, оказала глубокое влияние на интеллектуальную жизнь мусульман на огромной территории от Персии до Испании.