Откуда это пошло и почему стало возможным? Дело в том, что у православных и католиков разное понимание непогрешимости Церкви. Православное богословие понимает непогрешимость Церкви как её способность сохранять неизменно Христово учение. Она исключает возможность догматического прогресса и исходит из того, что христианское учение всегда тождественно в своём содержании, и развитие возможно лишь в степени усвоения богооткровенной истины, но не в её объективном содержании. Церкви не дано обетование новых откровений.
В католичестве же стала признаваться возможность догматического развития. Концепция эта была сформулирована в середине XIX века английским теологом, кардиналом Джоном Ньюменом (18011890), бывшим англиканином, принявшим католицизм. Суть её заключается в том, что содержание веры и Откровения в самом начале было только в зачаточном виде, в виде неясных намёков в Священном Писании и Священном Предании, не осознанных ещё самой Церковью. Оно увеличивается в своём объёме в процессе церковной истории, раскрывается, выявляется и формулируется в церковном сознании. Апостолы осознавали христианскую веру только в самом минимальном объёме, и лишь с течением времени Церковь постепенно осознавала и формулировала новые истины веры (!), строя на неявных богооткровенных посылах догматические выводы. Такой подход связан с католическим пониманием догматического содержания христианской веры как определённой суммы знаний, выстраивающейся в логически непротиворечивую философско-богословскую систему, а не как неизменного и рационально неуловимого опыта богообщения. Именно данная концепция и стала предпосылкой и основой для утверждения идеи непогрешимости римского первосвященника.
Догмат о непогрешимости был принят в условиях завершавшейся войны за объединение Италии, причём именно в тот самый месяц, когда армия Гарибальди входила в Рим, ставший столицей Итальянского королевства. Понтифик был низложен, он потерял свою светскую власть, но компенсацией за это стало укрепление его власти внутри Церкви. В силу обстоятельств собор так и не рассмотрел тему коллегиальной власти епископов в союзе с папой, и в результате была закреплена абсолютная власть папы, при которой епископы окончательно потеряли свою самостоятельность, превратившись фактически в его служащих, проводящих в жизнь решения понтифика в доктринальной, пастырской и дисциплинарной сферах.
Документы II Ватиканского собора (19621965 гг.) и последующие декларации католической церкви подтвердили статус понтифика. Догматическая Конституция о Церкви (Lumen gentium) повторила «учение об установлении, непрерывности, значении и смысле священного Первенства Римского Понтифика и о его безошибочном учительстве». Хотя документ вернулся к теме коллегиальности и власти «коллегии епископов», здесь было чётко прописано, что «коллегия, или состав, епископов обладает властью лишь совместно с Римским Понтификом, преемником Петра, в качестве её Главы, причём в неприкосновенности остаётся первенство его власти в отношении всех: как пастырей, так и верных. Ибо в силу своей должности, то есть как Наместник Христа и Пастырь всей Церкви, Римский Понтифик обладает в Церкви полной, верховной и универсальной властью, которую он всегда вправе свободно осуществлять»[6].
Что же касается «других церквей и церковных сообществ», то, хотя собор и признал, что в них «обретают многие начала освящения и истины», но «всю полноту спасительных средств» они могут получить лишь через Католическую церковь: «Те, кто верует во Христа и должным образом принял крещение, находятся в известном общении с Католической церковью, а полное общение возможно только с признанием власти преемника Петра, то есть понтифика Рима». То есть подлинное «христианское единство», в соответствии с учением Св. Престола, возможно только при условии признания римского папы как преемника Петра и главы Христианской Церкви.
Что же касается «других церквей и церковных сообществ», то, хотя собор и признал, что в них «обретают многие начала освящения и истины», но «всю полноту спасительных средств» они могут получить лишь через Католическую церковь: «Те, кто верует во Христа и должным образом принял крещение, находятся в известном общении с Католической церковью, а полное общение возможно только с признанием власти преемника Петра, то есть понтифика Рима». То есть подлинное «христианское единство», в соответствии с учением Св. Престола, возможно только при условии признания римского папы как преемника Петра и главы Христианской Церкви.
В силу того, что идея о первенстве римского понтифика глубоко противоречит учению Иисуса Христа и стала главным источником заблуждений и отступлений Римско-католической церкви, Православие определяет католицизм как ересь. Таково определение, которое дают наши Святые Отцы и из которого исходит Святоотеческое предание.
Против папских заблуждений боролись известные иерархи, священники, монахи и миряне Православной Церкви: святой Григорий Палама, святой Марк Эфесский, преподобный Мелетий Галисиот Исповедник, преподобный Никодим Святогорец и многие другие, утверждавшие, что «тот, кто в здравой вере самое малое отменит, тот всё осквернит» и что «принимающий еретика, принимает на себя те же обвинения». Исходя из этого патриарх Константинопольский Кирилл VI (17691821), несмотря на противодействие находившихся под влиянием папистов архиереев, издал окружное послание, в котором отлучал от Церкви тех, кто принимает как законные таинства католиков. Осуждение папизма как ереси содержится в Окружном послании восточных патриархов 1848 г.[7] и в Окружном послании святейшего синода Константинопольского патриархата 1895 г. (при патриархе Анфиме VII), в котором доказывается, что филиокве, примат папы и его непогрешимость противоречат Евангелию и Преданию, а папизм причисляется к «еретическим плевелам» в Церкви Божией, которые отсекаются от здорового тела Вселенской Церкви.