Прошли габровой аллеей к учебным корпусам. Эти деревья росли только здесь и в императорском парке у дворца. Остановились каждому надо было идти к своему. Мне к лечебному. Ему к историческому.
Люблю, шепнул он.
До вечера, ответила.
Чудесное утро! Я уже подходила к аудитории, возле которой ждали искусствоведы, желающие получить зачет, как вдруг услышала:
Госпожа Агриппа! Госпожа Агриппа!
Недоумевая, что же такое случилось, спокойно обернулась.
Пойдемте со мной! взволнованно затараторила секретарь нашего ректора.
Всегда спокойная и рассудительная, госпожа Миррова на этот раз пребывала в состоянии близком к панике. Скорее! Ну, скорее же!
Госпожа Миррова, что случилось? Кто-то пострадал? Успокойтесь, пожалуйста. Вам надо выпить успокоительную настойку.
Лучше сами выпейте, порекомендовала секретарша и с грустью уставилась на меня.
Да что случилось?
Вы принимали вчера зачет у дипломатов первого курса?
Можно сказать и так
Отделение международных отношений, или «дипломаты», как называли их между собой преподаватели. Курс, на котором учились аристократы из аристократов. Элита из элит. Этот курс был отдельной головной болью для всех.
И если старшие уже как-то пришли в себя и просто учились университетские преподаватели на роль мальчиков и девочек для битья годились плохо, а вот объяснять это студентам умели хорошо, то первокурсникам из года в год приходилось доказывать, что они студенты. И пришли в столичный университет учиться.
А по сему вчера я, Рене Элия Агриппа, преподаватель основ первой помощи у этих самых «дипломатов»-первокурсников, объясняла, что зачет просто так, за громкие фамилии, не получит никто. Требования были просты тетради с переписанными лекциями и конспектами рекомендованной к семинарам литературы для тех, кто пропустил (а пропускали мои занятия все для аристократов это в порядке вещей). Выполненные контрольные работы в количестве четырех штук задания к которым можно было беспрепятственно получить на кафедре целительства. И, конечно же, реферат темы и списки литературы там же. Если же эти элементарные требования по каким-либо причинам не будут выполнены, я оставляю за собой право не ставить зачет. Все.
Помню, что аттестовала примерно половину группы и удалилась. Все же нашлись вменяемые дети подготовились и получили свой заслуженный зачет. Казалось бы, чего проще? Но нет. Больше половины отпрысков уважаемых и знатных родов Империи не искали легких путей. Видимо, фамилии не позволяли.
Схема подобной работы была не новая, отработанная. Более того, утвержденная в начале учебного года самим ректором Швангау, который меня сейчас к себе и вызывал. И я искренне недоумевала, что ж такое произошло.
Жалобу написали? спросила я у госпожи Мирровой.
Если бы жалобу тяжело вздохнула та. Пойдемте, Агриппа.
У меня зачет, попыталась я возразить. Как я студентов брошу?
Не до них сейчас! отрезала секретарша.
Я дар речи потеряла. И эта дама вот уже много-много лет подряд была ярой поборницей неукоснительного соблюдения правил?! «Все написанное в расписании выполняется точно в срок, несмотря на любые жизненные обстоятельства!» ее любимая фраза.
Видимо, случилось такое жизненное обстоятельство, которое сильно выбивалось в сознании госпожи Мирровой из разряда «любое», потому что она уже просто тащила меня за собой безо всяких объяснений.
Мелькали лица студентов испуганных, удивленных, злорадствующих.
Административный корпус.
Вслед за секретаршей я быстро поднялась на второй этаж, в который раз удивляясь пафосности центральной лестницы. Беломраморной, с золотой отделкой и прочими завитушками. Только красного бархата не хватало, тем более что лестница, действительно, была скользкой. Ковер бы не помешал.
Преподавателей в административном корпусе скопилось немыслимое для обычного рабочего дня количество. И все они смотрели на меня со жгучим интересом, от которого почему-то похолодело внутри.
Опустив голову, окончательно переставая хоть что-то понимать, влетела в приемную ректора уже с чувством облегчения. Во-первых, подальше от любопытных взглядов, а во-вторых есть надежда, что хоть что-то разъясниться.
Зачем мне личное дело вашей преподавательницы?! гремел чей-то яростный голос. Я требую, чтобы эту тварь немедленно отправили под стражу! В уголовную полицию! Вы же со своей стороны обязаны немедленно ее рассчитать и запретить любую преподавательскую деятельность!
Что ответил ректор, я не расслышала, потому что незнакомый голос взревел опять.
Ах, она еще и целительница?! Травница?! Да ее нельзя к людям подпускать! И я добьюсь, чтобы это было именно так.
Я тяжело вздохнула под дверью. Поймала на себе сочувствующий взгляд секретарши, распрямила плечи и решительно толкнула дверь кабинета.
Вы! заорал черноволосый незнакомец.
Добрый день, обратилась я к ректору Швангау. Меня вызывали.
Ректор кивнул, вставая.
Добрый, каменное лицо ректора не выражало никаких эмоций. Присаживайтесь. Госпожа Агриппа. У нас неприятная ситуация. Более чем неприятная. Но я уверен с вашей помощью мы разберемся.
Какие могут быть разбирательства! снова загремел незнакомец. Я требую