Азазель поднял руку над головой и сделал жест, словно вкручивает лампочку.
Сделаю, донесся голосок из кухонной стены.
Михаил спросил с подозрением:
Это чего?
Большую чашку кофе, пояснил Азазель. Это со времен, когда голосового ввода еще не было. Я консерватист временами, люблю антиквариат, хотя и не переношу.
Тогда и мне большую, сказал Михаил.
Наркоман, произнес Азазель с удовольствием. Вот так и начинается падение.
А ты?
Я уже падший, сообщил Азазель с гордостью. Мне можно. Мои великие достоинства все перекрывают!.. В любом падении есть свои высоты, не знал?.. Ладно, я пошел в так называемый кабинет, там у меня кое-какие старые тексты.
Михаил напомнил:
Михаил напомнил:
Ты говорил, в инете есть все.
Есть, согласился Азазель, но в Греции все равно больше.
Михаил потащился за ним в его Грецию, в комнате Азазеля в нижних ящиках необъятного стола отыскались древние книги, неоцифрованные, как непонятно выразился Азазель, но когда он вытащил одну из них, раскрыл на столе и с самым сосредоточенным видом начал перелистывать ветхие страницы, Михаил сам ощутил заметное почтение.
Некоторое время из-за плеча Азазеля всматривался в древние полустертые буквы и примитивные рисунки, пока ничего понятного, но Азазель довольно похмыкивает, возможно, уже нашел какие-то ниточки, хотя, может быть, читает подробности, что там патриархи увидели, когда подсматривали за купающейся Сусанной.
Наконец Азазель откинулся на спинку кресла, потер кулаками глаза.
Что там на кухне так пахнет? Ого, скоро обед?.. Пойду посмотрю. А ты книгу закрой, если вздумаешь отойти от стола, понял?
Дафы? спросил Михаил.
Да, ответил Азазель. Только и караулят, гады.
Михаил покачал головой:
Разве буквы в таких книгах дафы могут смешать?
Рядовые не могут, но ко мне рядовые не рискнут.
Он вышел, Михаил остался у стола, краем уха прислушивался к голосам на кухне, там еще и звяканье с лязганьем, ароматы жареного мяса начали протискиваться под дверью жаркой аппетитной волной, словно Азазель принялся жрать в одиночку.
Не утерпев, он заложил открытые страницы красной ленточкой, закрыл книгу, тяжелый латунный переплет не позволит открыть никому, кроме владельца, и тоже поспешил на кухню.
Азазель уже помогает Сири вынимать из духовки жареное мясо и птицу, управляется гораздо быстрее, чем та манипуляторами. Обизат расставляет по столу тарелки, улыбнулась Михаилу так светло и лучисто, что у того подпрыгнуло и опустилось сердце еще ниже.
Азазель с веселым раскрасневшимся лицом оглянулся на соратника.
Книгу закрыл? поинтересовался он. А то Элиэзер Сар А-Далим только и караулит, у нас с ним старые счеты.
Поймай да отлупи, предложил Михаил. Чтоб твою квартиру обходил десятой дорогой.
Азазель поморщился.
Как по-солдатски. Неинтересно, не находишь? Пусть помучается ожиданием.
Не нахожу, ответил Михаил. Он опустился за стол, потянул ноздрями. Какой повар в тебе пропадает
Во мне ничто не пропадает, заверил Азазель бодро. Я многогранная личность!.. Но у меня порядок, все по рангу, никто не пытается занять чужое место. Это те, кому не удается, вынуждены заводить другие сущности, как вон Гамалиэль
Михаил снова потянул носом ароматные запахи.
Что-то часто едим Мы только что завтракали. Или то был ужин?
У тебя траблы с восприятием времени, обвинил Азазель. Ты что, животное?.. Человек ест, когда изволится!.. А то и когда возжелается.
Но ты же
Я человек, заявил Азазель гордо. Хотя очеловечиться трудно, для этого нужно пересмотреть многие ценности, что и не ценности вовсе, но я весьма как бы сумел и преуспел! Скромно говоря, я самый человечный из людей, не считая, конечно, Владимира Ильича.
Сири произнесла деловито:
Мясо готово. Подавать?
Не видишь, ответил Азазель сварливо, ложками стучим? А Мишка нож держит как-то угрожающе, будто не мясо готов разделывать, не мясо
Обизат сказала обидчиво:
Зачем говоришь неправду?
Нет на свете правды, сообщил ей Азазель, как и справедливости! Тем более нет истины, как убедился Пилат. Зато верно все то, что говорю я, хотя понимать нужно иносказательно Спасибо, Сири!.. Мишке тоже положи, он застенчивый.
Я сама, быстро сказала Обизат. Он мой хозяин и повелитель!..
Азазель сказал со вздохом:
За меня кто бы так дрался эх, почему Мишке везет?
Он добрый, возразила Обизат обвиняюще, а ты злой и наглый. А еще и хвастливый!
Так есть же чем хвастаться, ответил Азазель скромно. Я весь из достоинств, даже противно. Еще вина?
Вино вредно, заявила Обизат.
Это кто тебе такое сказал? изумился Азазель. Родители?
Сири сказала, пояснила Обизат. Она не врет, я ей верю. Она хорошая.
Куда мир катится, вздохнул Азазель. Железяке верят больше, чем демону!.. Налей мне тогда еще, все равно вселенная когда-то схлопнется. А насчет монстра из глины, как мне кажется, ноги растут еще из тех времен, когда Творец создавал из глины нечто необычное, что сперва так и назвал красной глиной, а потом уже некогда было менять или просто забыл. Такое вот у меня очучение.
Михаил пробормотал:
Зачем менять? «Адам», звучит неплохо.
Ну да, согласился Азазель. Мог бы назвать суглинком или подзолом, глеем, а то и черноземом!