Не писать я не могла, а мысль, что мои картины согреют чей-то дом, грела и мое сердце. Правда, не так, как пальто, на которое Лина покосилась с недоумением.
Лотти! Что это?
Я, мобиль и лужа, вздохнула, а подруга сморщила носик.
Папенька говорит, что эта дрянь здорово отравляет воздух. И вообще, ни одна леди не сядет в этот тарахтящий котел на колесах.
Да, встретить леди в мобиле все равно, что леди в неглиже. Между тем как я была решительно не согласна, что надо отказываться от удобств в пользу условностей и традиций. Если можно добраться из города в город на несколько часов быстрее, чем даже на поезде, почему этим не воспользоваться? В конце концов, летают же леди на дирижаблях Но некоторые аристократы, подобно графу Вудворду, продолжали отрицать дары прогресса просто за то, что они есть. Считая, что именно они виноваты в отступлении магии и заключении ее в артефакты.
Я бы села, сказала задумчиво.
И стала бы похожа на хрюшку.
Я и так похожа на хрюшку, философски заметила я, разглядывая пальто.
Все потому, что ты наткнулась на этот дурацкий мобиль!
Дворецкий графа тактично промолчал.
Эвелина, ты еще не ушла? раздался со стороны лестницы негромкий голос. Я бы хотела тебя попросить
Пошли, пошли, пошли! зашипела подруга и быстро вытолкала меня за дверь прежде, чем я успела опомниться.
Лина! Я даже не успела поздороваться с леди Вудворд.
Не страшно. Подруга скривилась и приподняла юбки, устраиваясь в экипаже.
Отношения с мачехой у Лины категорически не складывались. Лично мне графиня казалась довольно милой женщиной, но подруга считала, что та заняла место ее матери. Когда она умерла, Эвелине едва исполнилось четыре, а спустя несколько лет отец женился повторно.
Но она о чем-то хотела тебя попросить.
Вот еще! Я не прислуга, чтобы по ее поручениям бегать.
Но
Лотти, еще одно слово о ней и я перестану с тобой разговаривать!
Эвелина сдвинула брови, зеленые глаза потемнели, как листья перед грозой, в них засверкали слезы.
Она только и делает, что пытается изображать маму, но она мне не мать, и никогда не будет!
Прости, примирительно коснулась ее руки. Мне не следовало тебя упрекать.
Вот именно, сухо отозвалась подруга и достала кружевной платочек, промокнуть уголки глаз. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
Здесь она была права. Не имею. Своих родителей я никогда не знала, и могла только догадываться, что значит потерять маму и каждый день видеть другую женщину, которую отец привел в дом.
Отодвинула шторку и стала смотреть в окно, где за стеклом проплывали фасады дорогих домов. Здесь все дома были дорогими, непохожими один на другой, а расстояния между ними приличными. Не в пример оживленным улицам в центре, где дома прижимались друг к другу так тесно, словно пытались согреться.
Лотти! Лина капризно надула губы. Опять где-то витаешь?
Извини, я задумалась, улыбнулась и посмотрела на нее.
Ты первая, представляешь, первая увидишь мое платье, которое я надену на помолвку. И знаешь, если бы не ты, мне пришлось бы ехать с мачехой, так что Лина хитро улыбнулась. Я этому очень рада.
Если честно, я не совсем поняла, чему она рада, но о помолвочном платье мы говорили уже около месяца с того самого дня, как его начали шить. Пока что я представляла себе облака кружев, органзы и шелка, сочетающихся в наряд, достойный королевы.
И вот что я подумала. Подруга задумчиво покусала губы. Если я попрошу папенькиного разрешения пригласить тебя у тебя ведь найдется, что надеть? Ладно, неважно. Главное, скажи, ты хочешь пойти?
Лина! ахнула я. Конечно, я хочу! Очень. Но ведь
Никаких «но»! Ты моя подруга! Лина выразительно подняла палец, затянутый в перчатку, пресекая дальнейшие возражения. Если бы не ты, возможно, мы с Ричардом даже не смогли бы общаться до моего первого выхода, не говоря уже о встречах, когда ты меня прикрывала. Поэтому я хочу, чтобы ты пошла, а я всегда получаю все, что хочу!
Я невольно улыбнулась. Она действительно получала все, что хотела, а над отцом имела какую-то странную, гипнотическую власть. Именно эта власть помогла мне встретиться с мистером Ваттингом, и не только.
Если честно, я до сих пор не понимала, что испытываю при воспоминаниях о месье Ормане. Если честно, я только о нем и думала, хотя должна была прыгать от счастья, что «Девушка в цепях» будет выставлена в главном зале, в центре экспозиции. Эта выставка собирала работы молодых художников со всей Энгерии, она могла открыть мне дорогу в мир большого искусства. В мир, где мои работы увидит множество людей со всех уголков страны. Этим я обязана Лине, ее отцу, и
Скажи, тебе знакомо имя месье Ормана? спросила неожиданно для себя самой.
Месье Орман? Лина приподняла брови. Нет, не припомню. А кто это?
Именно он уговорил месье Ваттинга выставить мою картину.
Впрочем, «уговорил», наверное, не то слово.
Да? Лина нахмурилась. Ну все равно, я его не знаю. А как он выглядит?
Я попыталась представить, и вдруг поняла, что образ рассыпается перед глазами. Это было странно, потому что на память и внимание к деталям мне жаловаться не приходилось, я с жадностью художницы впитывала лица, одежду, все необычное. Сейчас же в воспоминаниях стояли плотно сжатые губы, навес изящной маски и трость. Дурацкая трость, прикосновение которой до сих пор ощущалось на коже, как ожог.