Правильно. Так вот, этой ночью было проведено условное нарушение границы. Лодка подошла со стороны моря к тону острову и прикрылась за ним от прожектора. Потом проскочила за мыс, добралась до материка и только там была обнаружена пограничниками. Понимаете? Лодка прошла мимо вас со стороны моря!
Этой ночью? недоверчиво спросил я.
Да. Шесть часов назад.
Как же так? Ведь мы делали все, как учили
У меня даже сердце зашлось. А ну, если б это было не учебное, не условное нарушение, а настоящее? Впрочем, и от этого, от учебного, тоже будет не сладко.
В том-то и дело, что «как учили». Учили-то вас правильно, а вот применили вы свои знания неправильно.
Я не сдавался. Когда мы принимали прожекторную, нам было передано и расписание, утвержденное начальством. Значит, и те, кого мы сменили, тоже несли службу неправильно? Подполковник согласно кивнул: да, неправильно. Тут уж я совсем перестал что-либо понимать. Значит, все время какой-то участок границы оставался неперекрытым?
Не совсем так, сказал комендант. Нарушение все-таки было обнаружено там, на материке. А теперь смотрите.
Он вынул из планшета узенькую голубую полоску бумаги, похожую на луч. Приколол этот луч острым концом к той точке карты, где был наш прожектор. Повел его медленно по карте, не отрывая глаз от часов.
Нарушитель в лодке, скрывшейся за островком, имеет в запасе ровно восемнадцать минут, чтобы сделать бросок за мыс Кузнечного острова из одной неконтролируемой зоны в другую. Теперь вам ясно? Вот эта линия, он взял красный карандаш и провел им резкую черту, и называется наиболее вероятным направлением движения нарушителя.
Значит, неуверенно сказал Сырцов, надо начинать вести луч справа налево, а потом еще раз возвращаться и просматривать эту зону?
Нет, сказал я.
Подполковник подвинул мне карту:
Что же вы предлагаете?
За сколько времени лодка пересекает это пространство?
Минут четырнадцать.
Значит, надо вести луч как обычно, а потом неожиданно возвращаться. Словом, сделать так, чтоб этот район просматривался как можно чаще.
Правильно, сказал подполковник, и, как мне показалось, с удивлением. Умеете мыслить! И учтите, я вас ни в чем не виню. Это не ваше упущение и не ваша ошибка, но в будущем
Я понял, что в будущем нас ожидают не очень-то веселые деньки. Конечно, подполковник проведет не один и не два учебных прорыва. И за малейшую оплошку с нас взыщут, будь здоров! Нет, не зря я думал, что начальство, да еще со своим радистом, пожаловало не случайно. И Сырцов наверняка знал зачем. Знал и помалкивал, а ведь мог бы шепнуть, черт возьми! Ну, намекнуть хотя бы
Костька, который все время испуганно молчал, вдруг оживился, услышав, что это не наше упущение и не наша ошибка.
Теперь-то у нас будет железно, товарищ подполковник, сказал он. Щепку мимо не пропустим.
И опять я увидел, что подполковник поморщился от Костькиных слов, так, еле заметно, но я заметил все-таки, а Костька не заметил и встал, такой торжественный, такой сияющий, что хоть сейчас снимай с него портрет на обложку «Огонька».
3.
Ничего не скажешь задал мне Сырцов работенку: собирать мох. Надо было натаскать мешков десять, не меньше, и проконопатить им все щели между бревнами, утеплить дом. Можно подумать, что я знаю, как это делается. Ну, положим, собрать и принести мох дело нехитрое, а потом как? Выручил меня Леня Басов.
Ты нож возьми, посоветовал он. Приложишь мох и заделывай в щель ножом. Проще простого. Я помогу.
Ни-ни, сказал я. У меня наряд вне очереди.
За что же? удивился Леня.
Сержанта отцом назвал. Разобиделся папочка!
А зачем же ты так? очень тихо спросил Леня. Сержант он сержант и есть, Или уж по имени хотя бы
Ступай с миром, телок, сказал я.
Леня покраснел и никуда не ушел. Он стоял, глядя себе под ноги, небольшого роста, худенький, пунцовый, будто перед объяснением в любви, и я фыркнул до того он был смешной сейчас.
Зря ты, Володька, так же тихо сказал он. Нам здесь ссориться никак нельзя. Полтора года вместе прожить шутка ли! А ты и Костя оба какие-то
Я опешил. Вот тебе и на, критика в натуральном виде. И кто, главное, выступает? Тихий Леня Басов! Хорошо, что Костьки нет поблизости, он бы ответил Мне же было просто интересно, чего там не договорил Басов, и я спросил:
Зря ты, Володька, так же тихо сказал он. Нам здесь ссориться никак нельзя. Полтора года вместе прожить шутка ли! А ты и Костя оба какие-то
Я опешил. Вот тебе и на, критика в натуральном виде. И кто, главное, выступает? Тихий Леня Басов! Хорошо, что Костьки нет поблизости, он бы ответил Мне же было просто интересно, чего там не договорил Басов, и я спросил:
Какие же мы оба?
Как аристократы. Все в сторону да в сторону И разговариваете вы как-то обидно, Костька меня телком назвал, а ты повторяешь.
Мне стало жалко Леню. Видно было, ему стоило труда высказать свою, такую маленькую обиду. А я вовсе не хотел его обижать. Мне просто трудно с ним, как трудно взрослому с ребенком, а он и впрямь похож на ребенка, которого по нелепой случайности призвали на военную службу, да еще в погранвойска. Он все делает охотно, с крестьянской неторопливостью, особенно то, что напоминает ему о доме: колет дрова, топит печь, подметает, а теперь вот готов конопатить вместе со мной щели. И обида у него тоже ребячья. Была бы у меня в кармане конфета, достал бы и сунул ему. Но конфеты нет. Остается одно: хлопнуть Леню по плечу и сказать: