Когда девочки вышли из здания горбольницы, они еще некоторое время пребывали в ступоре. Первой в себя пришла, как и ожидалось, староста.
И что это было?
Это не Соколов, уверенно ответила другая. Где кудряшки, испуганный взгляд и писклявый голос? А вы видели, как он рассматривал фотографию Свиридова? А как расспрашивал?
Как и всех, пожала плечами староста.
Нет, я видела его глаза, там было столько ненависти! А про ногу он спросил ведь Женька именно тогда ее сломал!
Так он же с дерева упал, неуверенно сказала рыжая.
Это он так всем говорил.
Надо во всем этом разобраться, решила староста. Игорь сказал, что через неделю его выписывают. Там и разберемся.
До окончания учебы осталось всего чуть больше месяца, вздохнула рыжая.
Мне, конечно, не нравилось, в чем тут ходят, я раньше всегда одевался стильно, поэтому когда принесли серые теплые брюки на ворсе, свитер, рубашку и пальто с шапкой из кроличьего меха, то окончательно скис, а когда увидел ботинки, то чуть не умер от одной мысли их надеть. От стыда умру, если все это надену.
Сам я за последнее время носил только больничную пижаму и много раз стиранный спортивный костюм, что перепал мне от отца. Этого хватало, я даже в самые жгучие морозы бегал кросс и занимался на турнике. Ни разу не замерз, хотя, конечно, если поднимался ветер, то оставался в самодельном спортзале, сделанном по приказу главврача. А так даже не чихнул ни разу.
С тоской посмотрев на брата это он должен был довести меня до дома и проследить, чтобы не заблудился, я начал одеваться. Собрав вещи и попрощавшись с соседями, особенно с капитаном, что лежал на соседней койке, я вышел в коридор. Провожать меня пришли многие из женского медперсонала, мне было, на ком оттачивать свое мужское начало, поэтому раздав несколько воздушных поцелуев, я поспешил с братом выйти на свежий воздух. Мало ли что, вдруг какая заявит, что беременна. Ну на фиг, все-таки я тут изрядно повеселился, усмиряя бушующие гормоны.
Прощай, одна тюрьма, и здравствуй, другая, буркнул я и направился вслед за братом к автобусной остановке.
Чего? не расслышал Толик.
До дома далеко идти?
Да минут сорок.
Пешком пошли, прогуляться хочу. Заодно город покажешь.
Ага. Давай тут обойдем.
А что тут строят? спросил я, озадаченно глядя на отвалы земли и щебня, присыпанные снегом.
Метро, гордо ответил брат. Еще одну ветку строят.
Забросив узел с личными вещами за спину, я неторопливо шагал рядом с Толиком и слушал его. Чехол с гитарой нес брат. Где кто живет, чей это дом, где здания администрации, магазинов и остановки троллейбуса. Школу он мне показал мельком, она была на другой стороне улицы. Немного забавляли транспаранты с лозунгами, но в связи с отсутствием рекламы, встречены были мной вполне благожелательно.
Больше всего меня удивляла одежда и довольные и радостные лица прохожих. Постовой в шинели с двумя рядами блестящих пуговиц и шапкой-ушанкой, что стоял на перекрестке, тоже привлек внимание, но не сильно. Когда к соседу по палате приходили сослуживцы, я успел рассмотреть форму, понимая, что она мало похожа на привычную мне милицейскую. Видимо, ту введут позже. Да и то, что МВД сейчас не МВД, тоже удивляло. Оказалось, называлась эта структура МООП. А расшифровывалась как Министерство охраны общественного порядка. Во как.
Наконец мы зашли в небольшой проулок, с одной стороны был высокий забор и заводской корпус, с другой три двери в подъезды пятиэтажки явно еще царской постройки. Двор был пуст, ни одного человека.
Мы на пятом этаже живем, окна на другую сторону выходят, сказал Толик.
Ага, принял я информацию к сведению.
Двор, как я уже говорил, был пуст, хотя тропинки расчищены, да доносился детский смех и визг из-за угла дома.
Там снежная горка, все дети из соседних домов туда после школы и садика бегают.
Ага, повторил я.
С этой стороны дома был сделан кованый железный забор с острыми зубьями сверху, к подъездам было проделано только три прохода, в остальном забор шел ровно, поднятый на полуметровом фундаменте. Наверняка так же, как и дом, он был царской постройки, хотя судя по едва заделанным щербинам на стене, но уже закрашенным известью дом был покрашен в белый цвет бои шли и тут.
В это время сверху я отчетливо расслышал скрип окна, кто-то открывал одну из створок. Посмотрев наверх, я рассмотрел парня моих лет, который смотрел на нас и щерился. Брат почему-то заспешил укрыться во второй подъезд, где, видимо, мы жили. Парень показался мне знакомым, поэтому я помедлил, переводя взгляд с него на забор и обратно, после чего последовал за братом.
Брат, поднимаясь по скрипучей деревянной лестнице на пятый этаж, говорил:
Сегодня четверг, все на работе. Так что в это время редко кого встретишь. Сейчас я тебе покажу нашу квартиру, а потом побегу за Лидкой и Томкой, потом мы еще зайдем в магазин, надо будет купить хлеба, молока и сметаны.
Толя, знаешь, думаю, что в магазин я и сам схожу, заодно прогуляюсь и осмотрюсь.
Но
Я не инвалид, разберусь.
Ладно, сдался брат. Тогда мы с сестренками на горку по пути зайдем, покатаемся.