Мишка посмотрел? Может, он уже понял, что там к чему?
– Мишка твой нажрался и дрыхнет.
– Как? – Илья резко сел от неожиданности и тут же схватился за больную голову, – я ж его закодировал!
– А вот так, я тебе сто раз говорил, кодируй – не кодируй, бестолку это.
– Вот сволочь! Ну, падла! – Илья опустил ноги на пол и мельком глянул на комнату, в которой провел ночь. Тошнота взяла за горло, а в голове все перевернулось несколько раз. Нет, ну Мишка гад!
– Я тебе то же самое говорил. Короче, приезжай.
– Раньше чем через три часа меня не жди.
– Ты с электрички звякни, я тебя с машиной встречу, не пешком же тащиться… – ласково предложил Кольцов.
– Позвоню, – согласился Илья и отсоединился.
Сзади завозилась и застонала незнакомая девица. Илья обернулся. Девчонка открыла глаза и тупо на него уставилась, как будто видела первый раз в жизни. Он попробовал ей улыбнуться, но, похоже, получилось плохо.
– Ты кто? – хрипло спросила она наконец.
– А ты? – на этот раз улыбка вышла вполне естественной.
– Я здесь живу, – проворчала она недовольно.
– Я уйду сейчас, не бойся, – Илья вдруг почувствовал себя неловко, – умоюсь и уйду.
– Может, ты еще и оденешься? – прыснула девица.
– И оденусь, – Илья кивнул, усмехаясь.
Да, дурацкая какая ситуация… В руке снова зазвонил и забился телефон. Илья глянул на экранчик – звонил Сережка. Ой, как стыдно…
– Привет, сынок.
– Да, пап.
– Понимаешь, так получилось…
– Да ладно, пап, не надо. Не приехал – значит не смог, я же понимаю.
У Ильи ком подкатился к горлу – кто еще его так любит, как Сережка? А он – настоящая свинья.
– Прости, сынок, – еле-еле выговорил он.
– Да ты не слушай маму, она всегда тебе гадости говорит. Я чего звоню-то. Может, ты завтра свободен?
– Свободен, конечно свободен, – обрадовался Илья.
– Попроси маму, чтобы она меня к тебе отпустила. Ненавижу я эти театры. Лучше бы мы в лес сходили, или на рыбалку.
– Ну, в лесу сейчас сыро, воды по колено. А на рыбалку можно. Да найдем, чем заняться.
– Отлично! Позвони маме, а то первый звонок звенит. Она сейчас нервничать начнет, ты ж ее знаешь.
– Уже звоню.
Да, насчет нервничать – это Сережка верно подметил. На поезд Лариса приходила за час, к назначенному сроку – за пятнадцать минут, а в театре с первым звонком должна была сидеть на своем месте, поминутно вскакивая, чтобы пропустить тех, кто пришел позже.
Илья набрал номер Ларисы – она долго не брала трубку, а потом, наконец, раздраженно спросила:
– Ну чего тебе?
Илья втянул голову в плечи – просить о чем-то Ларису в такой ситуации было очень рискованно.
– Ларочка, послушай, давай вечером Сережка ко мне поедет. С ночевкой. Мы бы на рыбалку с ним с утра сходили…
– Нет. Никаких ночевок! Он уже ночевал у тебя однажды, я помню, что он мне рассказывал! Ребенку не место в твоем бомжатнике! Чтобы он дизентерию подхватил? Я уже не говорю про твое окружение! Чему хорошему его там научат? Сережа – очень впечатлительный мальчик, он все впитывает как губка. Ты бы слышал, каких он слов набрался там в прошлый раз!
Илья сжал зубы:
– А я слышал. Ты хочешь, чтобы парень всю жизнь плавал в твоих розовых соплях? Я живу не в бомжатнике, а в очень милой избушке. Когда работаешь за городом, о такой можно только мечтать. И не смей говорить ничего про мое окружение, ты этих людей не знаешь.
– В любом случае, это неподходящая компания для моего сына, – Илья отлично знал, как, сказав это, она поджала губы.
– Это и мой сын тоже, и родительских прав меня никто не лишал. И не ты ли долбишь деткам в школе – все работы хороши, выбирай на вкус?
– Все это так, – почти согласилась Лариса, – но я не могу допустить, чтобы ребенок ночевал в антисанитарных условиях.
– Ничего, переночует один раз, ничего ему не сделается.