Нет.
Нет?
Вы слишком много недоговариваете, пояснил ей Эйзенхарт. Поэтому нет, я вам не верю. Но у вас есть возможность меня переубедить. Почему вам так нужны эти деньги?
Леди Эвелин окинула его недовольным взглядом.
Я хотела уехать в колонии, отчеканила она.
Почему? У вас какие-то проблемы в империи?
Никаких. Просто мою семью легче любить на расстоянии.
Для этого не обязательно переселяться на другой конец света.
Леди Эвелин пожала плечами:
Возможно, переезд на другой континент немного кардинальное решение этой проблемы, но едва ли оно квалифицируется как преступление.
Черкнув что-то неразборчивое в блокноте, Эйзенхарт задал следующий вопрос:
Почему именно барон Фрейбург?
Почему? У вас какие-то проблемы в империи?
Никаких. Просто мою семью легче любить на расстоянии.
Для этого не обязательно переселяться на другой конец света.
Леди Эвелин пожала плечами:
Возможно, переезд на другой континент немного кардинальное решение этой проблемы, но едва ли оно квалифицируется как преступление.
Черкнув что-то неразборчивое в блокноте, Эйзенхарт задал следующий вопрос:
Почему именно барон Фрейбург?
Я вам объяснила. Всему свету известно, что барон на грани банкротства и пойдет на все, лишь бы не продавать поместье. Я решила попытать удачи. Надеюсь, сузила она глаза, вы не думаете, будто я питала к нему нежные чувства и решила таким образом завлечь под венец?
Детектив отреагировал без всякого смущения:
Это одна из версий. Но, раз мы об этом заговорили: почему вы не завлекли под венец, по вашему же выражению, кого-то, кому не пришлось бы платить?
А почему вы не женаты? парировала леди Эвелин. Брак это сделка. Способ получить социальный статус или финансовую безопасность. К счастью, у меня есть и то, и другое. И потому нет никакой необходимости вступать в подобные отношения.
Некоторые люди женятся по любви, заметил Эйзенхарт.
Вместо ответа леди Эвелин затянулась сигаретой.
Вы могли точно так же разорвать помолвку после получения наследства.
И оплачивать бедняге бальзам на сердце?[6] Я потеряла бы на этом больше, чем выиграла бы. К тому же, что бы вы обо мне ни думали, мне не доставило бы удовольствия обманывать безвинного человека.
Возможно, это заявление произвело бы большее впечатление, если бы леди не упомянула в первую очередь о финансовой стороне дела.
Хорошо, сдался Эйзенхарт, допустим, вы тут ни при чем. Вы знаете, кто мог желать барону Фрейбургу смерти?
Мы не были близки с Ульрихом. Разумеется, нам приходилось разговаривать, но у нас не имелось причин затрагивать подобные темы. Вам лучше спросить Андрэ Андрэ Коппинга, сына текстильного магната. Они с Ульрихом были друзьями с детства. Если кто-то сможет вам рассказать об Ульрихе, так это он. Я знаю только Она колебалась, но все же решила продолжить: Я знаю, что некоторые из его кредиторов проявляли нетерпение. Около недели назад мне довелось услышать, как один человек кричал на Ульриха, требуя вернуть ему долг. Он был весьма рассержен.
Где это было? Вы можете описать того человека?
Лучше. Он работает в казино здесь неподалеку. Я могу вас туда провести.
Виктор одарил ее тяжелым взглядом.
Вы ведь знаете, что подобные заведения запрещены законом? Что вы вообще там делали?
Леди Эвелин знала.
Но у моего брата наступила темная полоса, и он попросил помочь ему отыграться. Не могла же я ему отказать, ее губы снова тронула усмешка.
Отчего он попросил именно вас?
Мне везет. Больше, чем другим.
Эйзенхарт вздохнул.
И почему вы еще не за решеткой? поинтересовался он у леди Эвелин.
Потому что у моей семьи много денег и хорошие адвокаты, получил он ответ. Бросьте, детектив! Половина мужчин в этом городе играет в азартные игры. Но только я признаюсь в этом, чтобы помочь вам в расследовании.
Глава 6
Доктор
Казино располагалось всего в трех кварталах от квартиры барона, но обстановка вокруг не могла отличаться сильнее. Улочка была настолько узка, что на растянутой между домами веревке едва помещались две рубашки. От мостовой шел запах нечистот. Вместо газовых фонарей горели красные бумажные, колониальный символ квартала удовольствий.
Это место не из тех, что я обычно посещаю, бросила леди Эйзенхарту. Поэтому я не назову вам имени человека, требовавшего с Ульриха долг. Но, если увижу, покажу.
На стук в дверь покосившегося здания вышел мужчина восточной наружности. В его глазах мелькнуло узнавание, когда он заметил леди Эвелин.
Со мной еще двое, просунула она в ладонь охраннику несколько купюр. Надеюсь, это не проблема?
Так же молча инец посторонился, пропуская нас внутрь.
Зал был заставлен оттоманками в черно-красных тонах и бронзовыми статуями Рейнара-Лиса, покровителя мошенников и игроков. Стояла дымовая завеса, курительницы наполняли помещение запахом олибанума. В алькове хозяин посадил музыканта с кемендже. Китч как он есть. Прожив много лет в колониях, я не был впечатлен, но представлял, как это виделось жителю холодного Лемман-Клива. Чуждо. Роскошно. Волнующе. Я же отметил тяжелый аромат, доносившийся из-за завешенного шелком прохода, и татуировку на шее подавальщицы. Это заведение было не только игорным домом.