Мне действительно очень жаль, подавленно извинился Ингольф фон Аппен.
Не беда. Но впредь лучше держитесь немного подальше.
Я только хотел помочь.
Помочь? машинально переспросил Херцфельд, который как раз взял в руки долото, чтобы вскрыть череп. Затем он посмотрел на Ингольфа и, скрывая улыбку под медицинской маской, серьезным голосом произнес: Хорошо. Тогда принесите мне прибор для кардиоверсии[5].
Кардио что?
Сейчас у меня нет времени объяснять. Просто поезжайте на лифте на второй этаж и найдите там главного врача доктора Штрома. Он сразу сообразит, что я имею в виду.
Прибор для кардиоверсии? уточнил Ингольф.
Да, но только быстро. И не забудьте сказать ему, что прибор нужен для трупа здесь в морге и что счет идет на секунды.
Не успела за Ингольфом закрыться дверь, как коллеги Херцфельда буквально затряслись от хохота.
Ты ведь знаешь, что это может иметь последствия, немного успокоившись после первого взрыва смеха, но не в силах остановиться, хихикнула Яо.
В такой ситуации обычно воздерживавшийся от участия в подобных розыгрышах врач-ассистент, представив, как через несколько минут практикант начнет просить дефибриллятор, то есть прибор, предназначенный для оживления, для женщины, которая была мертва как минимум два дня, вновь громко расхохотался.
Речь идет о секундах, давясь от смеха, процитировал Шерц профессора. Хотел бы я видеть лицо доктора Штрома!
В обычных условиях работа патологоанатомов, конечно, не давала повода для смеха. Но кто же мог предположить, что в бригаде врачей появится недоумок-практикант?
Посмеялись и хватит, сказал Херцфельд, призывая коллег продолжить исследование трупа. Воспользуемся временем, пока этот увалень не вернулся. Поработаем в спокойной обстановке.
С этими словами Херцфельд повернул голову умершей таким образом, чтобы в открытой полости рта можно было видеть небольшой зазор, находившийся непосредственно у края отломанной кости отсутствующей верхней челюсти. Затем, взяв в руки долото, он увеличил отверстие и при помощи пинцета достал из основания черепа небольшой инородный предмет, обнаруженный на рентгеновских снимках.
С этими словами Херцфельд повернул голову умершей таким образом, чтобы в открытой полости рта можно было видеть небольшой зазор, находившийся непосредственно у края отломанной кости отсутствующей верхней челюсти. Затем, взяв в руки долото, он увеличил отверстие и при помощи пинцета достал из основания черепа небольшой инородный предмет, обнаруженный на рентгеновских снимках.
Нет, это не пуля. Выглядит как металлическая капсула, с удивлением пробормотала Яо.
Да! Это была не пуля!
Херцфельд при помощи лупы принялся изучать овальный, окрашенный в зеленый цвет цилиндрик и обнаружил желобок, словно экватор разделявший капсулу по центру на две части.
«Похоже, что эту штуку можно открыть», подумал он. При помощи плоскогубцев и пинцета ему удалось развинтить цилиндр. Внутри обнаружился крошечный клочок бумаги размером не больше половины ногтя человеческого мизинца.
Вам помощь нужна? поинтересовалась Яо, наблюдая, как профессор осторожно разглаживает находку.
Тем временем Херцфельд положил листочек под микроскоп.
Продолжайте исследование области живота. С этим я и один справлюсь, ответил он, наводя резкость в окулярах.
На первый взгляд нанесенные на бумагу значки выглядели как мелкие соринки. Однако после поворота предмета на сто восемьдесят градусов стали различаться нанесенные на него цифры, которые походили на номер мобильного телефона. Херцфельд хотел уже было поделиться со своими коллегами странной находкой, как вдруг обнаружил под цифрами несколько маленьких букв.
Пульс у профессора мгновенно участился, на лбу выступили капельки пота, а во рту пересохло. В мозгу же Херцфельда забилась одна-единственная мысль: «Пусть это окажется всего лишь совпадением!»
Ведь буквы в записке, которую он только что извлек из изувеченного трупа, сложились в имя Ханна.
То было имя его семнадцатилетней дочери!
Глава 7
Херцфельд не мог припомнить, когда в последний раз у него так сильно дрожали пальцы. Три раза он даже ошибся в наборе цифр на своем мобильнике, а потом вообще чуть было не выронил телефон из рук. Все его внимание было сосредоточено на поисках ответа на вопросы: «Что бы это значило? Кто внедрил записку в голову женского трупа?»
Все это происходило в кабинке мужского туалета в конце служебного коридора, где профессор закрылся от посторонних глаз. Ему следовало поторопиться, так как он оставил своих коллег возле секционного стола, сказав, что ему надо отлучиться на пару минут. Те, конечно, удивились тому, что Херцфельд нарушает им же самим установленные правила не выходить из помещения во время проведения вскрытия, но промолчали.
Наконец соединение было установлено.
Надо отметить, что благодаря многочисленным усилителям мобильная связь во всем здании, включая подвалы и лифты, обычно была безупречной. Обычно, но только не на этот раз!
Он набирал номер четыре раза, но связь постоянно с треском обрывалась.
«Черт! Откуда взялись эти помехи?» удивился профессор.