Привет, сказал он.
Привет, сказала я.
Мы стояли неподвижно, а его мать смотрела на нас.
Я должна была как-то ему понравиться. Но что я могла предложить мальчику, у которого было все?
Хочешь поискать птичье гнездо? запинаясь, спросила я. В поиске гнезд мне не было равных, а Виктор не похож был на того, кто хоть раз в своей жизни забирался на дерево, чтобы посмотреть на гнезда. Больше я ничего придумать не смогла. Сейчас весна, так что птенцы вот-вот начнут вылупляться.
Виктор сдвинул темные брови. А потом он кивнул и протянул мне ладонь. Я шагнула вперед и взяла его за руку. Его мать облегченно вздохнула.
Ну, идите поиграйте! Только не отходите далеко от виллы, напутствовала она нас.
Я повела Виктора из сада в зеленый весенний лес, окружавший поместье. Озеро было совсем рядом. Я чувствовала его, холодное и темное, при каждом дуновении ветра. Я медленно кружила вокруг деревьев, вглядываясь в ветви над головой. Я должна была найти обещанное гнездо. Это было мое испытание: если я справлюсь, то смогу остаться в мире Виктора.
А если у меня не получится
И тут, словно сама надежда, свитая из веточек и земли, гнездо! Сияя, я указала на него Виктору.
Виктор нахмурился.
Оно высоко.
Я могу до него достать!
Он окинул меня взглядом.
Ты девочка. Ты не должна лазить по деревьям.
Я лазила по деревьям с тех пор, как научилась ходить, но от этих слов мне стало стыдно так же, как от воспоминания о своих грязных ногах. Я все делала неправильно.
Может быть, сказала я, теребя складки платья, может быть, мне можно залезть на одно последнее дерево? Для тебя?
Он обдумал мое предложение и улыбнулся:
Ладно.
Я пересчитаю яйца и скажу, сколько их!
Я уже карабкалась вверх по стволу. Я мечтала сбросить туфли, но мысль о грязных ногах меня останавливала.
Нет, спусти гнездо сюда. Я остановилась на полпути.
Нет, спусти гнездо сюда. Я остановилась на полпути.
Но, если мы потревожим гнездо, мама может его не найти.
Ты сказала, что покажешь мне гнездо. Ты что, солгала?
Он явно разозлился от мысли, что я могла его обмануть. Я всегда готова была на все, лишь бы он улыбался, а в тот, первый день особенно.
Нет! выпалила я с замирающим сердцем.
Я добралась до ветки и поползла по ней к гнезду. В гнезде лежало четыре крошечных гладких яйца бледно-голубого цвета.
Я как можно осторожнее отцепила гнездо от ветки. Я покажу его Виктору и верну на место. Спуститься с дерева, не повредив гнездо, было трудно, но я справилась. Широко улыбаясь, я торжествующе продемонстрировала его Виктору.
Он заглянул внутрь.
Когда они вылупятся?
Скоро.
Он протянул руки и взял у меня гнездо. Потом нашел большой плоский камень и положил гнездо на него.
По-моему, это зарянки. Я погладила гладкие голубые скорлупки. Я представила, что это кусочки неба и что, если бы до него можно было дотянуться, оно было бы такое же гладкое и теплое на ощупь, как эти яйца. Может быть, хихикнула я, это небо их отложило. И из них вылупятся крошечные солнышки, которые улетят за облака.
Виктор посмотрел на меня.
Ну и чушь. Ты очень странная.
Я замолчала и постаралась улыбнуться, чтобы он не понял, как сильно меня ранили его слова. Он неуверенно улыбнулся в ответ и сказал:
Яйца четыре, а солнце только одно. Может, из остальных вылупятся облака?
Я почувствовала, как растет мое расположение к нему. Он взял первое яйцо и посмотрел сквозь него на солнце.
Смотри. Видно птенца.
Он был прав. Скорлупа была прозрачной, и сквозь нее виднелись очертания свернувшегося в комочек птенца. Я восторженно засмеялась:
Мы как будто заглядываем в будущее.
Почти.
Если бы мы могли заглянуть в будущее, мы бы узнали, что на следующий день его мать заплатит моей жестокой опекунше и, забрав меня у нее навсегда, вручит Виктору его особый подарок.
Жюстина радостно вздохнула:
Какая чудесная история!
История понравилась ей, потому что я рассказала ее специально для нее. Не все в ней было правдиво. Но я вообще редко была с кем-то правдива. Я уже давно перестала испытывать угрызения совести. Слова и истории были инструментами, которые позволяли добиваться от окружающих нужной реакции, а с инструментами я обращалась мастерски.
На этот раз я была почти искренна. Я приукрасила некоторые детали особенно те, что касались воспоминаний о вилле, потому что здесь ложь была жизненно необходима. И я всегда опускала окончание. Жюстина бы все равно не поняла, а я не любила об этом вспоминать.
«Я чувствую его сердце», раздался у меня в голове шепот Виктора.
Я выглянула из-за шторки; наш дилижанс въехал в пасть Ингольштадта, и его темные каменные дома сомкнулись вокруг нас, словно клыки. Этот город проглотил моего Виктора. Я отправила сюда Анри, чтобы привезти его домой, и потеряла их обоих.
Я должна вернуть Виктора. Я не уеду отсюда, пока не найду его.
Я не лгала, когда говорила Жюстине о причинах, подтолкнувших меня к поездке. Предательство Анри мучило меня, как свежая рана. Но его я могла пережить. Чего я пережить не могла, так это потери Виктора. Виктор был мне нужен. И та маленькая девочка, что годами завоевывала его сердце, готова была на все, чтобы его удержать.