Полидект усадил юного Персея на почетное место по правую руку от себя и все подливал да подливал ему крепкого вина. Поймал юношу на крючок и выводил его, как Персей играл бы с рыбой.
Да, эта гонка на колесницах уж точно будет не из легких, сказал он. Но лучшие семьи Серифоса пообещали мне по лошади. Можно ли просить тебя и твою мать?
Персей вспыхнул. Его нищета вечный источник неловкости. У всех юношей, с кем он состязался в спорте, с кем устраивал рукопашные бои, охотился и гонялся за девчонками, были слуги и конюшни. А Персей по-прежнему жил в каменной рыбацкой лачуге за дюнами. У его дружка Пирро имелся раб, которому надлежало обмахивать хозяина опахалом в жаркие ночи. Персей спал под открытым небом на песке, и уж скорее ущипнет его клешней краб и тем разбудит, нежели служанка с кружкой свежего молока.
У меня, вообще говоря, нет лошадей как таковых, промолвил Персей.
Лошадей как таковых? Не знаю, известно ли мне, что такое «лошадь как таковая».
Я ничем, вообще говоря, не владею, кроме одежды, которая на мне. О, у меня есть коллекция ракушек, говорят, они однажды могут значительно вырасти в цене.
Ох батюшки. Ох батюшки. Вполне понимаю. Конечно же. Сочувственная улыбка ранила Персея глубже любой кривой ухмылки. С моей стороны это чересчур рассчитывать на твою помощь.
Но я хочу тебе помочь! воскликнул Персей чуть громче необходимого. Все, что могу, я сделаю. Скажи что.
Но я хочу тебе помочь! воскликнул Персей чуть громче необходимого. Все, что могу, я сделаю. Скажи что.
Правда? Ну, есть одно дело, но
Какое?
Нет-нет, это уж слишком.
Скажи мне, чтó это
Я всегда надеялся, что однажды кто-нибудь добудет мне но как тут просить тебя, ты же еще мальчик.
Персей грохнул по столу кулаком.
Добудет тебе что? Только скажи. Я силен. Я смел. Я находчив, я
немножко пьян.
Я знаю, о чем говорю Персей шатко встал и произнес так, чтобы все в зале услышали: Скажи мне, чего ты желаешь, мой царь, и я добуду это. Скажи.
Что ж, проговорил Полидект, горестно и обреченно пожимая плечами, как человек, загнанный в угол. Раз уж юный герой настаивает, есть кое-что вечно желанное для меня. Добудешь ли ты голову МЕДУЗЫ?
Да запросто, отозвался Персей. Голову Медузы? Считай, она у тебя.
Правда? Не шутишь?
Клянусь бородой Зевса.
Чуть погодя Персей, спотыкаясь, добрел через пески к дому; мать уже ждала его.
Ты припозднился, солнышко.
Мам, а что за Медуза такая?
Персей, ты пил?
Может, и пил. Бокал всего-то.
Икал без счета вот что мне слышно.
Нет, ну правда, какая такая Медуза?
А тебе зачем?
Да имя уловил и задумался.
Если перестанешь метаться туда-сюда, как лев в клетке, и сядешь, я тебе объясню, сказала Даная. Медуза, по слухам, была юной красавицей, которую уестествил морской бог Посейдон[7].
Уестествил?
К несчастью, это произошло на пороге храма богини Афины. Она так рассердилась на это святотатство, что покарала Медузу.
А Посейдона не покарала?
Боги друг друга не карают во всяком случае, такое бывает редко. Они карают нас.
И как же Афина покарала Медузу?
Она превратила ее в горгону.
Ну и ну, проговорил Персей, а что такое «горгона»?
Горгона это Ну, горгона ужасное чудище, у нее клыки, как у вепря, бритвенно острые когти из меди и ядовитые змеи вместо волос.
Да ты что!
Так говорят.
А что такое «уестествил» все же?
Веди себя прилично, сказала Даная, шлепнув сына по руке. На всем белом свете есть еще два таких же чудища, как она, Стено и Эвриала, но они родились горгонами. Они бессмертные дочери древних морских божеств Форкия и Кето.
А эта Медуза тоже бессмертная?
Вряд ли. Она же была когда-то смертной
Точно и если ну, допустим кто-то собрался отыс-кать ее?
Даная рассмеялась.
Глупец этот человек. Горгоны живут вместе где-то на острове. У Медузы есть одно особое оружие оно жутче даже ее волос-змей, ее клыков и когтей.
И что же это за оружие?
Один ее взгляд превращает тебя в камень.
В смысле?
В смысле, что, если вы встретитесь с ней взглядами хоть на миг, ты окаменеешь.
От ужаса?
Нет, окаменеешь превратишься в камень. Застынешь навеки. Как статуя.
Персей поскреб подбородок.
Ой. Так вот что такое Медуза? Я как-то надеялся, что она окажется какой-нибудь исполинской курицей ну или свиньей.
А тебе это все зачем?
Ну, я вроде как пообещал Полидекту, что принесу ему ее голову.
Ты что?
Ему нужна была лошадь, понимаешь, и как-то речь зашла об этой Медузе, и я возьми да скажи, что добуду царю Медузину голову.
Ты завтра же поутру вернешься во дворец и скажешь Полидекту, что ничего такого делать не будешь.
Но
Никаких «но». Я запрещаю безоговорочно. О чем он вообще думал? Неслыханно. Так, давай-ка ложись, проспись от выпитого. На будущее: не больше двух чаш за вечер, ясно тебе?
Да, мама.
Персей убрался в постель, как было велено, однако проснулся в бунтарском настроении.
Я уеду с острова и найду эту Медузу, заявил он за завтраком и, что бы Даная ни говорила, стоял на своем. Я дал слово при всех. Это вопрос чести. Я уже дорос, чтобы странствовать. Искать приключений. Ты же знаешь, какой я шустрый и сильный. Какой хитрый и находчивый. Мне нечего бояться.