Чего надо? грубо бросила она, надменно поджав губы на красивом лице.
И вам не хворать, уважаемая, Шал кивнул и степенно вошел во двор, не дожидаясь приглашения.
Рассмотрев неизвестного, женщина смягчилась. Черные волосы, сильно тронутые сединой, выглядывали из-под сдвинутой на затылок панамы, такие же седые усы и покрытое морщинами лицо указывали на почтенный возраст гостя, и она сразу вспомнила о традициях. Старших по возрасту нужно уважать. Да и внешний вид подозрений не вызывал стоптанные сапоги, потертые камуфлированные штаны и потная рубашка навыпуск. Вероятно, обычный путник, направляющийся в Тараз.
Здравствуйте, агай[4]. Не хотите ли воды? Чаю?
От воды не откажусь, племянница, кивнул Шал, жарко сегодня.
Женщина легко взбежала на крыльцо, скрылась на веранде, и через пару секунд появилась с ковшом.
Шал поблагодарил кивком и неспеша отпил несколько глотков воды.
Ай, хорошо! А скажи мне, племянница, тебя, случайно, не Шолпан зовут?
Женщина поменялась в лице и нахмурилась.
Шолпан.
Значит, я по адресу. И Ермек дома?
А вы кто?
Ты меня не знаешь. Весточку я принес твоему благоверному. Так и будем на солнцепеке стоять? Шал выплеснул остатки воды в траву и вернул ковш.
Проходите.
Шолпан быстро скрылась в доме. Шал медленно пошел за ней и уже поднялся на веранду, как увидел высокого темноволосого мужчину, раздетого по пояс. В руке тот держал потертый «макар», и ствол был направлен прямо в живот Шалу. Хмуро сдвинув брови и наклонив вперед голову, хозяин дома напряженно всматривался в гостя.
Покатый лоб и вся поза напоминали упертого бычка, который не хочет идти в стойло. Точно, Бзал. Погоняла просто так не дают. У его подельников прозвища не лучше. Сагынтая за глаза навыкат, как у рыбы, звали Балык, а Кайыма Карлос Кастанеда. Слишком уж любил путешествовать в мирах другой реальности.
Шолпан теперь стояла за спиной Бзала и с опаской смотрела на происходящее.
Кто ты?
Салам, Ермек. Я от Кайыма.
А сам он где? без приветствия, отрывисто спросил бычок.
В «Навате». Укурился до зеленых соплей, почти правду сказал Шал.
Собака! выругался Ермек. Он что-то передал?
Гость кивнул.
Ермек повернулся к Шолпан и мотнул головой.
Скройся!
Та поджала губы, протиснулась между ним и дверью и отправилась на улицу, что-то недовольно бурча под нос. Трещат, видать, узы любви сладкой парочки, у строителей отношений закончился цемент. Так бывает, когда кто-то один из пары на два фронта старается. Но и это временно, скоро всему конец.
Заходи! Ермек отступил назад, не убирая оружие.
Не говорили мне, что вот так встречать будут, Шал нагло усмехнулся. Сняв головной убор, взъерошил волосы и стал обмахиваться панамой, словно веером. Жарко сегодня. Дождя хочется.
Заходи! Ермек отступил назад, не убирая оружие.
Не говорили мне, что вот так встречать будут, Шал нагло усмехнулся. Сняв головной убор, взъерошил волосы и стал обмахиваться панамой, словно веером. Жарко сегодня. Дождя хочется.
Они прошли в комнату, и Шал быстро окинул ее взглядом, подмечая детали. На полу потертый цветастый ковер. У лишенного шторок окна старый сундук, обитый вырезанными из жести национальными узорами. Кипа покрывал и подушек в углу заменяет супружеское ложе. Стены местами в трещинах и обваливаются, но глину и известку, которые с них сыпятся, убирают вовремя, на полу чисто. Уютное любовное гнездышко на краю света. Не дворец, где играют свирели, но уж явно получше шалаша. В дверном проеме, ведущем в другую комнату, виднелся стол, на котором стоял ручной пулемет с направленным в окно стволом. Вот и оборона на случай чего.
Говори! отрывисто приказал Ермек.
Ты, Бзал, ствол-то убери! вдруг повысил голос Шал. Я тебе шавка какая-то, под прицелом говорить?
На лице Ермека промелькнуло удивление, но пистолет он опустил. И правильно, старших надо слушать. Видимо, вбиваемые с детства вековые традиции еще сидят где-то в подкорке, это хорошо.
Вот, другое дело. А то не по-людски как-то.
Шал медленно прошелся по комнате.
Далеко забрались. Поближе не было лежки? И чего в городе не осели?
В городе опасно.
Если не борзеть, не опасно. Значит так. Ахмед сказал, скоро пойдем в Шымкент. Будьте наготове.
Кому передал? недоуменно спросил Ермек.
Мне-е-е! ехидно протянул Шал и усмехнулся. Чтобы я вам, дармоедам, это донес, и вы прекращали разлагаться. А то Карлос из притона не выползает, другой с девкой где-то прячется, Балык шлюх в борделях дегустирует. Оприходует спозаранку куртизанку и спит довольный полдня, хрен добудишься.
Так тебя Ахмед прислал? На лице Ермека проступило явное облегчение, и, поставив пистолет на предохранитель, он убрал его в карман.
Нет, блин, генерал Ашимов! Конечно, Ахмед!
Извини. Как звать тебя, агай? уже виновато спросил Ермек.
Шал.
Сейчас чай будем пить, поговорим. Ермек вдруг засуетился, пытаясь проявить гостеприимство. Проходи, садись. Пойду скажу Шолпан, чтобы чай заварила.
Он быстро скользнул мимо гостя, который и не думал воспользоваться приглашением. Сунув руку под рубаху, Шал дернул шнурок «змейки». Узел легко распустился, один конец кожаного мешочка скользнул с пояса вниз, принимая форму дубинки. Резко встряхнув ее, чтобы песок уплотнился еще больше, Шал сильно взмахнул рукой и «змейка», описав широкую дугу, с тупым шлепком опустилась на затылок Ермеку. Тот сделал шаг и рухнул на пороге комнаты, разбив в кровь лицо и мгновенно потеряв сознание. Оттащив его за ноги назад в комнату, Шал достал из кармана веревку и стал связывать руки.