Второе место в списке ее симпатий сразу после «Сердец в огне» занимает Джаред. Он большой, добрый и любит кошек. Ну, это вы поняли. Мы все без исключения уверены, что из Джареда получится хороший папа.
Не то чтобы мы знали, каким должен быть хороший папа примеров-то ни у кого нет, ну, кроме самого Джареда.
Мередит на занятиях по немецкому, отвечаю я. Мама думает, что ей мало школьной нагрузки.
Ей же всего десять! удивляется Джаред.
Ага. Нас-то они уже запороли, а ее пока нет, поясняет Мэл. Мы конченые люди, что с нас взять? Она врубает на телике скачанный сериал, который мы уже пару раз ставили фоном.
Хенна поднимает глаза.
Вы не конченые.
В нашей семье конченых нет, заявляет мама, открывая входную дверь. Таков наш официальный предвыборный лозунг, и мы от него не отступимся.
Мама бросает сумочку на тумбу у входа и уже хмурится: четыре не слишком опрятных подростка развалились на ее диванах. Она вернулась на два часа раньше обычного.
Всем привет! прямо-таки возглашает она.
Голос вроде дружелюбный, но мы-то с Мэл знаем, что нас ждет.
Надо же, сколько ног на моей мягкой мебели!..
Джаред и Хенна медленно спускают ноги на пол.
Здравствуйте, сенатор штата, вежливо приветствует ее Джаред.
Меня следует называть просто «сенатор», молодой человек, с натянутой улыбкой отвечает мама. Уверена, что ты давно это усвоил. Здравствуй, Хенна.
Здравствуйте, миссис Митчелл, пищит та. Голос у нее стал в три раза тоньше, чем был минуту назад.
Ты сегодня рано, говорит Мэл.
Да, кивает мама. Я заметила.
А папа где?
Остался у бабушки.
Как у нее дела?
Мама натягивает еще более угрожающую улыбку.
Останетесь на ужин? спрашивает она Джареда и Хенну, каким-то образом давая понять, что на ужин их не звали.
Нет, спасибо, отвечает Джаред, одним глотком допивая энергетик. Мы как раз уходим.
Из-за меня уходить не обязательно, говорит мама, что означает: «Да, да, валите уже скорей».
Уроки надо делать, поясняет Хенна.
Она быстро собирает вещи, а стакан с энергетиком оставляет на журнальном столике. Он уже запотел, и капли влаги стекают по бокам вниз Мое сердце бьется как сумасшедшее: надо скорей его протереть или подставить что-нибудь
Один стакан с энергетиком. Всего один
Мэл замечает мой взгляд, хватает стакан со стола и быстренько допивает (хотя терпеть не может «Лотоссекси»).
Ох, как же я ей благодарен!
Пока я тупил с этим стаканом, Джаред и Хенна уже добрались до двери и теперь машут нам на прощание. Дверь за ними закрывается. Мы остаемся в кругу семьи. Ах, тепло домашнего очага
Мало того что вы спутались с этим несносным мальчи тут же заводится мама.
Я вскакиваю. Так быстро, что она умолкает на полуслове. Не надев куртку и ничего с собой не взяв, кроме ключей от машины (они уже лежат в кармане), я вылетаю за дверь. Мама не успевает вымолвить ни слова, только потрясенно смотрит мне вслед.
Джаред и Хенна вышли на дорогу. Догоняю их.
Подвезти?
До дома Хенны ехать секунды три, зато в благодарность она тепло смотрит мне прямо в глаза, когда выбирается из машины. В моей безумной, отчаянной голове вертятся безумные, отчаянные слова любви, но я, понятное дело, молчу. А потом мы с Джаредом уезжаем, хотя его тачка до сих пор стоит около нас. Я сворачиваю в противоположную сторону от его дома.
Он молчит.
Мы едем и едем. Солнце начинает садиться. В этих лесах несчетное количество проселочных дорог, многих даже на карте нет. Можно ехать целую вечность, а вокруг будут только леса да поля, изредка какую-нибудь корову встретишь или оленя или даже лося, если очень повезет. Гора то и дело возникает где-то на горизонте: сперва она розовая, потом синяя, а потом превращается в тень, безмолвно следящую за нашими скитаниями.
Наконец я сворачиваю к ледниковому озеру и вырубаю двигатель. Озеро огромное, кристально прозрачное и холодное, как смерть.
Ты из-за Хенны?.. наконец спрашивает Джаред.
Нет, отвечаю в темноту. То есть из-за Хенны, конечно. Но не только. И родители, кстати, меня не слишком достали.
Хорошо, потому что я-то спокойно к ним отношусь. Да, твоя мама меня не переваривает, но это взаимно.
Снаружи стоит удивительно темная ночь. Все-таки над моей частью света очень много звезд столько я нигде не видел.
Четыре с половиной недели осталось.
Ага, кивает Джаред. До выпускного.
Он ждет. Я тоже. Проходит еще целая минута, прежде чем я включаю свет в салоне и протягиваю ему руки.
На что надо смотреть? спрашивает он.
Я показываю на кончики своих пальцев. Они все в сухих морщинках и трещинах.
Нейродермит.
И?
Вырубаю свет.
Я сегодня на перемене семнадцать раз помыл руки после туалета.
Джаред долго, долго выдыхает.
Чувак
Я молчу. Тишина стоит оглушительная.
По ходу, опять начинается.
Да ладно, это просто нервы, отмахивается Джаред. Экзамены на носу, и эта твоя безответная любовь к Хенне
Не нравится мне слово «безответная».
ладно, твоя незаметная любовь к Хенне.
Дружески бью его по плечу. Опять тишина.
А если я сойду с ума? наконец шепотом спрашиваю я.
Чувствую, как в темноте Джаред пожимает плечами.
Зато подложишь свинью сенатору.
Мы смеемся. Не слишком весело.