Идиот. Придурок. Ненавижу тебя.
Ты из Талсы? спрашивает Хенна, и я демонстративно принимаюсь за еду.
Ага, отвечает Нейтан, едва заметно улыбаясь. А до того жил в Портленде. И в Форт-Ноксе, и в Кентукки
Отец, что ли, военный? перебивает его Джаред.
Мать. Отец остался во Флориде. Давно мы с тех пор уже пять баз сменили.
Отстой, говорю я как можно дружелюбней. Да еще в новую школу за пять недель до выпускного перевелся. Тоже отстой, да?
Он проводит рукой по шевелюре.
Ну да, есть маленько, отвечает Нейтан, имея в виду не маленько. И только я перевелся, как сразу парня убили. Он окидывает взглядом всех сидящих за столиком. Ни капли не подозрительно.
Он улыбается. Остальные вежливо смеются.
Черт, ну и дела, уже тише говорит Нейтан. Надеюсь, на этот раз обойдется без ужасов
Коротко гудит мой телефон и тут же начинает вибрировать мобильник Мэл.
«СЕРДЦАВОГНЕ СЕРДЦАВОГНЕ СЕРДЦАВОГНЕ!!!! ЕДУТ К НАМ!!!! БУДУТ ВЫСТУПАТЬ НА ЯРМАРКЕ! Я УМРУ, ЕСЛИ МЕНЯ НЕ ОТПУСТЯТ! УГОВОРИТЕ МАМУ! ПОЖАЛСТАПОЖАЛСТАПОЖАЛСТАПОЖАЛСТА УМОЛЯЯЯЯЮЮ! С любовью, Мередит».
Бред какой-то Я показываю остальным сообщение от сестрицы. «Сердца в огне» выступят на стремной деревенской ярмарке? Что они тут забыли?
Я тоже видела афишу в инете, говорит Хенна. Это вроде как благотворительный жест: они хотят исполнить последнее желание какой-то умирающей от рака девочки или что-то в этом духе.
Нейтан удивленно глазеет на нас.
Вы же, надеюсь не фанаты?!
Ладно, так и быть, говорю я вечером, накладывая очень, очень жирному семейству за вторым столиком двойную порцию сырных тостов. Он и правда красавчик.
Да еще такой вежливый, кивает Джаред, украшая готовые заказы веточками петрушки. И есть в нем что-то трагическое.
Новенький, опять же. Я ставлю тарелки со своими заказами на поднос. Джаред делает то же самое. Все пропало, да? У меня ни единого шанса
У тебя ровно столько же шансов, сколько было, отвечает Джаред и уходит на свою половину кафешки.
Мы с ним работаем в «Гриллерз», стейк-хаусе для бюджетных свиданий. Ну, знаете такие заведения платишь один раз и заказывай сколько хочешь креветок, картошки фри и сырных тостов (сырные тосты здесь чумовые, этого не отнять). Кафешка старая, она до сих пор поделена на два зала, как в былые времена для курящих и некурящих. Теперь-то, понятно, курить нельзя нигде, но официанты в каждом зале по-прежнему свои.
Сегодня вторник. Тухлый день. Мы с Джаредом без труда справляемся вдвоем.
Слушай, говорит он, когда мы снова встречаемся на официантском пятачке, ты ведь загнался по Хенне, только когда она с Тони начала гулять. А теперь вот в Африку уезжает. Вдобавок, пока ты «набирался храбрости», на горизонте замаячил этот Нейтан. Он берет с чьей-то тарелки ломтик жареного картофеля и закидывает в рот. Выходит, она тебе нравится только потому, что к ней не подобраться вечно что-то мешает. Никогда об этом не думал?
Слушай, говорит он, когда мы снова встречаемся на официантском пятачке, ты ведь загнался по Хенне, только когда она с Тони начала гулять. А теперь вот в Африку уезжает. Вдобавок, пока ты «набирался храбрости», на горизонте замаячил этот Нейтан. Он берет с чьей-то тарелки ломтик жареного картофеля и закидывает в рот. Выходит, она тебе нравится только потому, что к ней не подобраться вечно что-то мешает. Никогда об этом не думал?
Постоянно думаю.
Еще малинового лимонада седьмому столику, заруливая на пятачок, сообщает Тина наш менеджер. Она ставит на стол два пустых кофейника, берет с тарелки сырный тост и съедает.
Клянусь, в них подмешивают наркоту!
Я разношу заказы, забираю три стакана с малиновым лимонадом для седьмого столика и вновь принимаюсь метать на поднос тарелки с сырными тостами Целые горы сырных тостов всю планету можно накормить. Проходимость в «Гриллерз» хорошая, на чай дают немного, зато часто. Мне вполне хватает на бензин, а главное, есть повод почти каждый вечер уходить из дома. Мы с Джаредом часто выходим в одну смену. В общем, повезло мне с работой: Мэл, к примеру, сидит на кассе в круглосуточной аптеке и отбивается от нариков, которые не помнят, какой сейчас год. А Хенна варит кофе в придорожной забегаловке, где даже своего туалета нет.
Работа у меня отличная. Повезло! Просто огонь работа.
(Но. Вы вообще представляете, какая антисанитария царит в общепите?)
Руки я начинаю мыть почти сразу, как выхожу на смену. И следующие пять часов мою их постоянно, каждые две минуты, но и этого, кажется, мало: после контакта с губками, которыми мы вечером протираем каждый закуток кафе, хочется принять ванну из чистого спирта.
Сто тридцать пять. Джаред, сидя на ступеньках кладовой, пересчитывает свои чаевые. Сто тридцать пять долларов и семьдесят два цента.
Он складывает купюры в аккуратную стопочку и прячет в нагрудный карман формы.
Неплохо для вторника. Он косится на меня: я стою у раковины на кухне. А ты сколько заработал?
Ровно сто семнадцать. Я смываю с рук мыльную пену. Но воду не выключаю. Сегодня я столько раз помыл руки, что кончики пальцев растрескались и начали кровоточить. Вся кожа чешется и горит: я ведь начисто смыл с нее естественный защитный слой. Сжимаю руки в кулаки, стискиваю зубы от боли