На протяжении большей части своей истории США не были подвержены давлению таких кратковременных политических решений. Огромной заслугой отцов-основателей стала защита экономики от вмешательства политиков. Они сумели защитить граждан, предоставив им неотъемлемые права и разработав целую систему разнообразных ограничений на отправление политической власти. Экономическая культура Америки пропагандировала бережливость и опору на собственные силы. Золотой стандарт обеспечил настолько стабильную структуру для кредитно-денежной политики, что Америка на протяжении 77 лет обходилась без центрального банка с 1836 г. (когда Эндрю Джексон наложил вето на создание Третьего банка[25]) по 1913-й. Подоходного налога не существовало вовсе. Большинство образованных американцев верили в то, что выживает сильнейший.
Прогрессистское движение[26] бросило вызов некоторым из этих устоявшихся положений. В 1913 г. Вудро Вильсон ввел федеральный подоходный налог. «Новый курс» президента Рузвельта положил конец эпохе капитализма свободной конкуренции. После Второй мировой войны правительство стало гораздо активнее вмешиваться в экономику, чем это было в 1920-е гг. Дуайт Эйзенхауэр запустил грандиозную программу строительства автомагистралей. Линдон Джонсон обещал построить «великое общество», в котором не будет бедности[27].
Отход от принципов laissez-faire (свободной конкуренции) тем не менее был гораздо менее драматичным, чем в Европе, не говоря уже о Латинской Америке. Конституция США постоянно сдерживала проправительственных политических активистов. Верховный суд США отверг предложенный Франклином Делано Рузвельтом Закон о восстановлении национальной промышленности, предполагавший установление значительного государственного контроля над экономикой. Конгрессмены-республиканцы не позволили Гарри Трумэну ввести общенациональную систему здравоохранения после Второй мировой войны. На смену либеральным политикам постоянно приходили более консервативные Франклина Делано Рузвельта сменил Эйзенхауэр (после Трумэна), Линдона Джонсона Ричард Никсон, а Джимми Картера Рональд Рейган. Сильнейшая американская традиция либерального рыночного капитализма после Второй мировой войны возродилась и обрела новую силу. Краткое изложение вышедшей в 1944 г. книги австрийского экономиста Фридриха фон Хайека «Дорога к рабству» (The Road to Serfdom) в журнале Reader's Digest прочли миллионы. Милтон Фридман[28] стал звездой телевидения. Президентская кампания Рональда Рейгана была построена на идее о том, что правительство это проблема, а не решение.
Но способна ли Америка сохранить свое сравнительное преимущество в искусстве созидательного разрушения? В этом все больше сомнений. Сегодня в США создается наименьшее количество компаний по сравнению с 1980-ми гг. Уровень конкуренции упал в более чем трех четвертях ключевых секторов американской экономики. Растет процент неработающих категорий населения по мере того, как представители поколения беби-бумеров[29] выходят на пенсию. Неудержимо растет количество и объем компенсаций и пособий, государственные расходы подменяют собой частные капитальные вложения, что снижает производительность труда и замедляет рост экономики. С каждым днем Америка становится все более беззащитной перед популизмом, поскольку профессиональные политики продают свои голоса тому, кто больше предложит, а избиратели требуют прямой демократии без фильтров, чтобы обуздать коррумпированную политическую систему. Дональд Трамп наиболее близкий к типичному латиноамериканскому популисту продукт этой системы. Он обещает устранить международную конкуренцию и заставляет компании предлагать своим работникам «честные сделки».
Как восстановить утраченный динамизм америки
В конце книги мы предложим некоторые меры, которые позволят восстановить утраченный Америкой динамизм. Самым важным шагом будет повторение шведского опыта 1991 г. реформа системы социальных выплат и пособий. Швеция отреагировала на свой налогово-бюджетный кризис, отказавшись от принятой системы социальных льгот (пособий) в пользу системы четко определенных отчислений. В США в 2017 г. пособия и компенсации составляли 14 % ВВП (для сравнения в 1965 г. этот показатель составлял менее 5 %), что отвлекало десять процентных пунктов ВВП и экономической активности в целом от инвестирования в потребление и раздувало и так уже чрезмерный дефицит бюджета. В 2017 г. в годовом отчете Совета попечителей Фонда страхования по старости и Федерального фонда страхования по потере трудоспособности статистики отметили, что для того, чтобы система страхования была действительно статистически обоснованной, уровень страховых выплат необходимо понизить на 25 % на неопределенное долгое время или же поднять уровень налогообложения. Это предложение появляется ближе к концу 296-страничного отчета, что прекрасно иллюстрирует всю политическую деликатность такого диагноза.
За этим должна последовать не менее важная реформа финансовой системы: еще один финансовый кризис масштаба тех, что случились в 2008-м или 1929 г., может подорвать легитимность всей финансово-политической системы, повергнув ее в полный хаос в краткосрочной перспективе. Все подобные кризисы, как мы подробнее поговорим ниже, возникают из-за того, что финансовые посредники (кредитно-финансовые учреждения) располагают слишком недостаточными резервами капитала и провоцируют современные формы панических изъятий вкладов. Исторически соотношение акционерного капитала к активам в нефинансовых секторах американской экономики составляло 4050 % всех активов. «Цепные» дефолты фирм с подобным балансом капитала происходят крайне редко. Периодические обвальные дефолты это прискорбное свойство финансовых организаций, в которых показатель соотношения акционерного капитала к активам гораздо ниже. Лучший способ предотвратить повторение кризиса принудить банки создавать гораздо больший объем резервов капитала и обеспечительных средств. История не подтверждает ставшее в последнее время очень популярным положение о том, что подобное требование серьезно снижает объем заимствований и замедляет экономический рост. К сожалению, политики избрали иное решение создавая сложную регламентацию, наподобие закону Додда Франка 2010 г.[30], пойдя на поводу у различных групп влияния, которые предпочитают составлять длинные списки пожеланий и требований, вместо того, чтобы попытаться найти реальное решение конкретных проблем. Закон Додда Франка лишь усложняет и без того достаточно запутанную структуру отраслевого регулирования, которая десятилетиями выстраивалась совершенно бессистемно, что называется, «на коленке».