Все дивизии 9-й армии являлись соединениями 19391940 годов формирования, с довоенной подготовкой и сильной артиллерией. Командиры и личный состав пехотных дивизий имели за плечами значительный боевой опыт.
Командир XXIII армейского корпуса генерал-майор Людвиг Мюллер.
Оснащенность соединений основными видами вооружения была достаточно высокой. Например, на середину ноября (перед началом наступления в рамках операции «Волжское водохранилище») 86-я пд имела 99100 % от штатного количества пулеметов и минометов, делившихся в документах на «лёгкие» и «тяжелые», 95 % 37-мм и 100 % 50-мм противотанковых пушек, 100 % легких и тяжелых пехотных орудий, 100 % легких и тяжелых полевых гаубиц[44].
Схожие проценты имели и другие дивизии. Учитывая, что потери XXVII АК в ходе броска к Волжскому водохранилищу и отражения советских локальных ударов конца ноября были относительно небольшими (так, 129-я ид за 1516 ноября потеряла 15 человек убитыми, 61 ранеными и 1 пропавшим без вести[45]), а ощутимых потерь артиллерии в успешных наступлениях, как правило, не случалось, можно предположить, что существенного снижения уровня технической оснащенности к началу декабря не произошло.
Помимо дивизионной артиллерии, командование армии имело возможность передавать в корпусное подчинение части усиления дивизионы тяжелых 10-см пушек, тяжелых полевых гаубиц, 21-см мортир или реактивных минометов.
Кроме пехотных дивизий, в состав 9-й армии уже в ходе советского наступления была включена кавалерийская бригада СС, которую можно было использовать в качестве относительно мобильного резерва для усиления обороны на второстепенных участках. Первоначально части бригады занимались, в основном, охраной тыла группы армий «Центр», «прославившись» при этом карательными акциями, в ходе которых проводились массовые расстрелы местного населения и сожжение населенных пунктов.
Командир 129-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Штефан Риттау.
В тактическом плане оборона немецких частей на калининском направлении была выстроена грамотно, и являлась достаточно прочной. Впоследствии составители отчета о боевых действиях штаба 31-й армии Калининского фронта следующим образом охарактеризовали оборонительные мероприятия противника:
«Обороняясь на широком фронте, противник создал ряд опорных пунктов с круговым обстрелом. В систему обороны также были включены все населенные пункты, которые были приспособлены для обороны. Опорные пункты взаимно фланкировались и прикрывались пулеметным, минометным и артиллерийским огнем. Промежутки между опорными пунктами были минированы, местами установлена проволока в 23 ряда. Лесные участки имели просеки и завалы, которые прикрывались пулеметным и минометным огнем.
Все вероятные подступы к переднему краю, а также отдельные рубежи и районы в глубине, были пристреляны всеми видами огня. Противотанковая артиллерия прикрывала танкоопасные направления, и была готова для стрельбы по живой силе.
Глубина тактической обороны была 35 км, и опиралась, главным образом, на населенные пункты, подготовленные к круговой обороне. В этих опорных пунктах, как правило, располагались резервы.
Оперативная глубина обороны характерна рядом заранее подготовленных рубежей, удаленных на 710 км один от другого.
Резервы, небольшими группами (рота, батальон), как правило, с автотранспортном, располагались в районе узлов основных дорог, что обеспечивало подброску их в короткие сроки к угрожаемым направлениям»[46].
Передний край обороны проходил по южному берегу Волги, представляя собой цепь окопов и дзотов. Сам берег в ряде мест был круто срезан, а затем полит водой, что существенно осложняло штурмующим частям подъем. В черте города Калинина активно использовались здания и подвалы под ними, превращенные в опорные пункты с круговым обстрелом и блиндажи. Приказ командира 129-й ид генерал-лейтенанта Штефана Риттау (Generalleutnant Stephen Rittau) 76 от 1 декабря требовал размещения в каждом блиндаже печи для отопления[47]. Для усиления оборонительных сооружений часто применялись мешки с песком. Например, в полосе 129-й пехотной дивизии их использовали 5000 штук[48].
Калинин был занят преимущественно боевыми частями, нахождение в нём тыловых структур и транспорта строго ограничивалось.
Эмблема 189-го дивизиона штурмовых орудий
До 4-го декабря командование 9-й полевой армии теоретически могло рассчитывать на использование подвижного резерва в виде 900-й моторизованной учебной бригады (по своим возможностям она, правда, скорее соответствовала усиленному батальону). Однако за день до начала контрнаступления советских войск бригада была переподчинена 3-й танковой группе на клинском направлении. Впрочем, веским аргументом в руках пехотных командиров являлись самоходки StuG III 189-го дивизиона штурмовых орудий, нередко использовавшиеся, по сути, в роли танков непосредственной поддержки пехоты. По штату дивизион имел на вооружении 22 самоходных орудия (по семь в каждой из трёх батарей плюс одна у командира дивизиона), а также бронетранспортеры для подвоза боеприпасов из расчета по три БТР на батарею. Кроме того, в резерве армии находилась также одна батарея 184-го дивизиона штурмовых орудий. При условии грамотной организации взаимодействия с пехотой самоходная артиллерия становилась грозной силой на поле боя. Именно «штуги» активно выдавались за танки советскими стрелками, артиллеристами и войсковой разведкой в многочисленных отчётах и донесениях.