Естественно, открыто идти против мнения Ставки И.С. Конев не стал, пытаясь извлечь из сложившейся ситуации максимальную выгоду для фронта. В ходе переговоров с Василевским это прозвучало следующим образом:
«Войска Калининского фронта все время активно дерутся и будут драться, не могут стоять и не будут стоять в стороне. Я докладывал о необходимости усиления фронта. Я уже, до Вашего предложения, начал вытягивать отдельные соединения юго-восточнее Калинина. В частности, вытянул 2 артполка РГК, собрал PC и [провел] ряд других мероприятий. Но я докладывал, что в соответствии с задачей, которая ставится, т. е. удар в направлении Тургиново, моих сил недостаточно. Всё, что соберу, имею в виду действовать активно и обязательно прорвать оборону и выйти в тыл противнику И для развития удара по глубине еще раз прошу доложить Верховному Главнокомандующему об усилении танками. Отпустить три бк снарядов, особенно подбросить для PC. Прошу дать хотя бы еще один дивизион PC. У меня всего один дивизион и одна батарея. Также прошу хотя бы сто станковых и сто ручных пулеметов, так как, например, 243 сд имеет 7 станковых пулеметов и 20 ручных. Относительно численности наших дивизий я дал вам цифру в штыках без артиллеристов, саперов и связистов. Кроме того, вы, видимо, не учитываете потери за последние 4 суток. Они большие».
Необходимо отметить, что командующий Калининским фронтом указал более точные сроки локальных наступлений его частей, по сравнению с заявленными в директиве Ставки.
А.М. Василевский, получив согласие Конева с позицией Ставки, заверил его в поддержке сверху:
«Относительно танков, дивизиона PC и так далее сейчас доложу Главковерху. В отношении боеприпасов сейчас же дам указание. По вопросу о состоянии ваших дивизий могу лишь заявить, что согласно донесению вашего штаба войска фронта за время последней наступательной операции потеряли всего до двух тысяч человек».
Интересно, что Василевский снова опирался на цифры, которые вполне могли быть неокончательными, пусть в данном случае это и не имело решающего значения. Согласно журналу боевых действий Калининского фронта, общие потери его армий за четыре дня боев составили 3876 человек убитыми и ранеными[14]. Впрочем, ЖБД, как правило, составлялись позже описываемых в них событий.
В очередной раз «донором» для калининского направления стал Северо-Западный фронт, правда, теперь Ставка уже не могла позволить себе перебросить на помощь И.С. Коневу сразу несколько соединений, включая полнокровную танковую бригаду, как это было в октябре.
В очередной раз «донором» для калининского направления стал Северо-Западный фронт, правда, теперь Ставка уже не могла позволить себе перебросить на помощь И.С. Коневу сразу несколько соединений, включая полнокровную танковую бригаду, как это было в октябре.
Согласно приказу Ставки от 1 декабря, требовалось перебросить «по железной дороге с темпом 10 эшелонов в сутки 262-ю стр. дивизию в распоряжение командующего Калининским фронтом, усилив ее одним дивизионом 122-мм орудий полка АРГК. Ст. погрузки Валдай, ст. выгрузки Лихославль, Крючкове, отправление первого эшелона 18 ч 00 мин 1 декабря 1941 г.»[15].
В ходе обсуждения переброски дивизии произошел небольшой казус. А.М. Василевский спросил у Конева во время переговоров:
«Когда сможете начать эту операцию с учетом перегруппировки ваших пяти стрелковых дивизий, одной дивизии СКВО и одной дивизии Калининского фронта?
Разгрузку 262 [сд] намечаю, если Вы утвердите, в районе Лихославль, Крючково. Дивизия начнет прибывать к вам завтра утром и закончит, по-видимому, числа 4-го».
И. С. Конев сразу же заметил оговорку:
«Какой темп дан для 262 сд и где назначена разгрузка? Когда прибывает и сосредоточится 262 сд? Не возражаю против разгрузки Лихославль, Крючково. Сейчас отдам распоряжение о подготовке. Прошу начать операцию не раньше 4 декабря. 262 сд она несколько опоздает поставлю во второй эшелон. А какая дивизия прибывает [из] СКВО?
ВАСИЛЕВСКИЙ. Извините, это ошибка. К вам, повторяю, поступают 262 из Северо-Западного и пятая из Западного фронта. По вопросу о начале операции дорог буквально каждый час, а поэтому надо принять все меры к тому, чтобы начать операцию не позднее утра четвертого. У меня все».
Следует отметить, что, если даты и время во всех рассмотренных документах указаны верно, то приказ о погрузке дивизии полковника М.С. Терещенко в эшелоны был отдан еще до формального согласования вопроса с командованием Калининского фронта.
В любом случае, механизм подготовки операции был запущен.
Командир 262-й стрелковой дивизии полковник Матвей Семенович Терещенко.
Уже днём 1 декабря вышел приказ штаба КФ 011/ОП, в соответствии с которым войскам предписывалось произвести масштабную перегруппировку. Так, 22 армия должна была выделить в резерв комфронта моторизованную бригаду, имевшую в составе 4425 человек (из них 1264 стрелка, 98 пулеметчиков и 186 минометчиков), 268 лошадей, 135 автомашин, 3554 винтовки, 8 станковых и 39 ручных пулеметов, 5 122-мм и 20 76,2-мм орудий, 5 45-мм ПТО и 22 миномета[16].
В состав 29-й армии включались 252-я и 243-я стрелковые дивизии, при этом 119-я сд снималась с занимаемого фронта, и передавалась в 31-ю армию, а 54-я кд переводилась во фронтовой резерв. Характерно упоминание этих дивизий в сведениях о боевом составе фронта уже как переведённых в 31-ю армию.