Вот на ваш вопрос у меня точно есть ответ, еще шире улыбнулся Спаситель. Потому что вы мне очень симпатичны.
Да ну? удивился Жан-Жак. А вы не думаете, что я полный нуль и на лбу у меня написано «Лузер»?
Я думаю, что передо мной молодой человек в состоянии экзистенциального кризиса, а это вопрос философский.
Скорее скучный.
Диалог завязался, но Жан-Жак то и дело переступал ногами, словно ему хотелось поскорее уйти.
Каким методом вы пользуетесь? Бивираль нет, бихивральным[2] нет, как-то не так пыталась вспомнить мадам Лучиани.
Спаситель не мешал ей барахтаться в словах, продолжая вглядываться в ее сына.
А почему бы не попробовать гипноз? спросил Жан-Жак и пробасил замогильным голосом: «Не сидите в комнате, такова моя воля, запишитесь в агентство по трудоустройству, подстригитесь»
Мама твердила ему это изо дня в день вот уже полгода.
И что вам больше всего не по душе в этой программе? поинтересовался Спаситель.
Жан-Жак собрался было ответить, но не стал.
Не знаю.
Он не хотел давать никаких зацепок, чем-то помочь.
Кроме компьютерных игр вы чем-нибудь занимаетесь?
Чем, например?
Вот я вас и спрашиваю Смотрите фильмы?
Иногда. На стриме.
Фейсбук?
Завязал.
Почему?
«Ты где? Что делаешь?» Я у себя в комнате, не делаю ничего. Мне бессмысленно задавать вопросы.
Косвенно это относилось и к Спасителю.
Минималистский образ жизни, прокомментировал Спаситель, все так же доброжелательно улыбаясь. Вы современный отшельник. И питаетесь дарами, которые складывают у ваших дверей.
Спаситель не был уверен, что выбрал правильный тон, но молодой человек снисходительно принял его шутку.
Ага, и все дары приносит мама, отозвался он. Иначе есть было бы нечего. Вот в чем ужас-то: полная зависимость от матери. А еще ужаснее то, что она об этом знает.
Необыкновенно серьезные вещи были произнесены все так же лениво и сонно, с большими паузами, во время которых Жан-Жак теребил бородку.
Вы слышали о хикикомори? внезапно подала голос мадам Лучиани.
Вы говорите о Японии? уточнил Спаситель.
Я читала о них в интернете. Похоже, многие молодые люди не выходят из своей комнаты.
Да, они перестали учиться, нигде не работают, отказываются от социальной жизни.
Вижу, вы в курсе, с явным удовлетворением произнесла мадам Лучиани. И как вы можете это объяснить?
В Японии общество очень требовательно к молодежи, в особенности к мальчикам. Начиная со школы от них ждут очень многого, всюду сильно развито соперничество, и некоторые не выдерживают напряжения. Они не бунтуют, а просто запираются в комнате.
Странно, заметила мадам Лучиани, в школе у Жан-Жака проблем не было. У него и в последнем классе были хорошие отметки.
Странно, заметила мадам Лучиани, в школе у Жан-Жака проблем не было. У него и в последнем классе были хорошие отметки.
Спаситель повернулся к молодому человеку. Тот слушал разговор о себе без всякого интереса.
Вы любили школу?
Да нет, чего там любить? Встаешь ни свет ни заря, и вообще
Да-да, рано встать для него проблема, подхватила мадам Лучиани. Он встает в три-четыре часа дня. Я с большим трудом подняла его, чтобы прийти к вам.
Спаситель успокоил: следующую консультацию можно назначить на семь часов вечера.
Зачем? спросил Жан-Жак.
Чтобы дать вам выспаться.
Да нет, консультация зачем? Совершенно бесполезное дело.
Вопрос: если заняться совершенно бесполезным делом в совершенно бесполезной жизни, то, быть может, появится какая-то польза? Итак, в следующий понедельник в девятнадцать часов?
Ни малейшего желания, пробурчал молодой человек, но его мать кивнула в знак согласия.
Спаситель проводил семью Лучиани до двери и, вернувшись в кабинет, взглянул на круглые часы на стене. Консультация длилась полчаса, а не обычные сорок пять минут. Он опередил график. Прежде чем идти в приемную и приглашать следующего пациента, Спаситель вынул из ящика письменного стола письмо, которое передал ему директор лицея Ги-Моке.
Месье,
не сумев завоевать доверия преподавателей и не оценив по достоинству коллег по учебе, я не без сожаления сообщаю Вам о своем уходе. Поверьте, однако, что год, проведенный во вверенном Вам заведении, принес мне немало открытий и я сохраню о Вас память как об очень достойном человеке.
С глубоким уважением и наилучшими пожеланиями на весь этот новый год
Габен ПупарСпаситель перечитал письмо и улыбнулся. Письмо, взбесившее директора лицея, было написано без единой орфографической ошибки и свидетельствовало, что до этого года Габен успешно усваивал школьную программу. Однако в лицее его общение с образовательным процессом стало эпизодическим. Не последнюю роль в решении дезертировать сыграло то, что на горизонте маячил выпускной экзамен по французскому. Спаситель сложил письмо и вздохнул. Предстояло объяснение с Габеном, а этот молодой человек умел ускользать из рук не хуже Жан-Жака Лучиани.
Элла?
Девочка встала со стула и подняла синюю сумку, которую бросила на пол, войдя в приемную. Спаситель быстро оглядел хрупкую фигурку Эллы с ног до головы обычно так он определял, в каком она настроении.
New shoes[3], отметил он, обратив внимание на черные кожаные кроссовки.