Отец Джеймс осенил себя крестным знамением, поднялся и, приветствуя девушку, протянул вперед руки:
Джейн, дочь моя!
Он был хороший человек, немногочисленная паства очень его любила, а Джейн считала другом, которому можно доверять.
Отец, сказала она, я пришла помолиться, но, раз уж застала вас здесь, буду просить о помощи.
Садитесь, дитя мое, сказал отец Джеймс, указывая на обитое кожей кресло сэра Джона. Чем я могу вам помочь?
Мать находилась в Широком зале присматривала за тем, как слуги наводят там порядок после пира, возвращая все вещи на свои места.
Мать находилась в Широком зале присматривала за тем, как слуги наводят там порядок после пира, возвращая все вещи на свои места.
Могу я поговорить с вами? спросила Джейн.
Что случилось? отозвалась леди Марджери, хмуро поглядывая на одну из горничных. Нелл, пожалуйста, протри этот стол хорошенько!
Давайте уйдем куда-нибудь, где мы будем одни. Прошу вас, мама.
Хорошо. Леди Сеймур знаком подозвала управляющего. Проследите, чтобы здесь был порядок, распорядилась она и отвела дочь в кабинет маленькую комнату, отданную в ее полное распоряжение. Тут хранились все документы и бумаги, отсюда хозяйка дома руководила своим «королевством».
Ну, сказала она, садясь за стол. Что тебя беспокоит, Джейн?
Та заняла место на табурете, который стоял здесь специально для тех, кто хотел потихоньку перекинуться словом с госпожой.
Мама, я не шучу. Я хочу быть монахиней в Эймсбери.
Леди Сеймур посмотрела на нее долгим взглядом:
Знаю. Но, Джейн, тебе нет еще одиннадцати лет, и такие решения не принимаются наобум. Когда станешь старше, какой-нибудь молодой человек может попросить твоей руки, и тогда все мысли о монашестве мигом вылетят у тебя из головы. Я знаю, сама не раз видела, как это происходит, мгновение, а потом уж поздно. Одна девушка, моя кузина, влюбилась в молодого человека, когда тот приехал вместе с ее родными посмотреть, как она принимает монашеский обет. Он был помолвлен с ее сестрой, она увидела его после церемонии и пришла в полное смятение. Для нее это стало крахом. Я бы не хотела, чтобы такое приключилось с тобой.
Джейн почувствовала, что от досады у нее на глаза наворачиваются слезы.
Но я знаю, что у меня есть призвание. Я только что говорила с отцом Джеймсом, и он не пытался меня разубеждать. Он благословил меня на разговор с вами. Мама, вы знаете, как я хочу стать монахиней и мирно жить в этом прекрасном монастыре. У меня нет желания выходить замуж.
Дорогое дитя, может случиться, что в монастыре ты не встретишь мира, а внутренний покой достается очень дорогой ценой. Это тяжелая жизнь, а не бегство от трудностей. Ты должна это понимать.
Почему все так хотят сделать для меня этот шаг трудным? вздохнула Джейн.
Мать улыбнулась:
Если у тебя действительно есть призвание, Господь подождет. Но тебе надо еще очень многое осознать до принятия окончательного решения, хотя бы оценить то, что ты собираешься бросить. Дитя, не смотри на меня так. Я прошу лишь о том, чтобы ты оставалась в миру и узнала о нем больше, прежде чем его покинешь. Если твои намерения не изменятся, когда тебе исполнится восемнадцать, тогда я поговорю с твоим отцом.
Восемнадцать? эхом отозвалась Джейн. До этого еще восемь лет.
Джейн, послушай, мягко сказала мать, многое в тебе изменится за эти годы. В восемнадцать ты будешь другим человеком, гораздо более зрелым. Имей терпение, не торопись. Хорошего стоит дожидаться.
Но
Пока это мое последнее слово. И не бегай к отцу. Мы с ним одного мнения на этот счет.
Глава 2
1526 год
Джейн не утратила убежденности в своем призвании. После восемнадцатого дня рождения дочери, видя ее твердую решимость, родители наконец дали ей благословение. Произошел обмен письмами с Флоранс Боннёв, приорессой Эймсбери, и та разрешила сэру Джону привезти дочь в монастырь.
Когда семья собралась на Большом дворе, чтобы попрощаться с ней, девушка испытала трепет сомнения. Разумеется, она понимала: надеть монашеский плат значит покинуть семью и отречься от мира; Джейн много раз спрашивала себя, способна ли принести такую жертву, и ощущала уверенность да, способна, если Бог попросит ее об этом. Но сейчас, когда вокруг тесным кругом столпились родные, а мать и сестры плакали, не скрывая слез, Джейн обнаружила, что колеблется.
«Они нуждаются в тебе», шептал в голове предательский голосок. Эдвард и Кэтрин явно несчастны вместе, хотя постичь отчего, было нелегко. Что между ними пошло не так? В первые месяцы после свадьбы они выглядели радостными и довольными. Кэтрин была такая хорошенькая со своими кудряшками медового цвета и ямочками на щеках, однако улыбка на лице молодой супруги появлялась все реже, по мере того как Эдвард терял интерес к ней. Теперь Кэтрин улыбалась только их маленькому сынишке. Джон точная копия деда, в честь которого его назвали, родился через год после свадьбы. Теперь ему было семь, столько же, сколько и самой юной из его тетушек, Дороти, о которой сэр Джон всегда говорил, что ее следовало назвать Маленьким Сюрпризом, потому как леди Сеймур полагала, что прибавления в семействе закончились на Элизабет.