Видели, что жив, но в себя за сутки так и не пришел. Ждать не стали, сплавились на лодках, я тебя к колдуну отвез.
- Добычу поделили? - нагло заявил я, имея ввиду металл и всякое имущество, выкопанное в развалинах и барахло бедолаг, печенью одного из которых папа меня так милостиво угостил. Видно, решив, что не помешает мне толика храбрости. Пусть даже человека. Местный опиум для народа вещал, что поедание печени и сердца достойного врага улучшает собственные показатели. Чего-чего, а храбрости у копателей было с избытком.
Старик оторопел, машинально ответив:
- Да, поделили. Пока ждали, что очнешься.
- Мне что из доспеха дашь? Досталось же что пригодное? - Продолжил грузить старого козла.
Папаша раскрыл рот. Неудивительно, судя по воспоминаниям, Край был добрым домашним мальчиком, воспитанным больше мамой, чем отцом, насколько это возможно среди орков. Даже таких наездов на своего сурового отца за ним прежде не водилось. В отличие от обеих, резких как понос, старших братцев, лупивших бедолагу Края при каждой возможности. Отчего отец младшего не сказать что недолюбливал, но считал слабым духом сопляком, чье поведение могло помешать баллотироваться в местные окружные шерифы-министры обороны - хевдинги, отвернув от него симпатии части избирателей, к чему он как бывший десятник дружины ярла и богатый кузнец имел неплохие шансы, коли бы нынешний где сильно попал ногами в жир. Или прикончили. А в хевдинги ему хотелось до писка. Немудрено, борг не совсем маленький, выставляет более пятидесяти воинов и новиков, пусть даже половина избранных жребием остаются на хозяйстве. Это делало предводителя весьма важной фигурой, как в клановом ополчении, так и вообще. Не считая приличной доли в добыче.
- Досталось, выберешь, - несколько удивленно протянул папаша.
После чего из под моей ноги выскочила каменюга и я достаточно чувствительно рухнул на тропу. Встать из-за головокружения и боли в груди сразу не удалось. Отношение к этому мама выказала заботой и лаской, а папа матюгами.
Остаток пути к лошадям, охраняемым моим средним братом - Харальдом с копьем в руках, прошел в молчании, не считая щебета матери. Как раз слегка отпустила голова, чего я попытался не показать.
Там разобрались по лошадям, мохнатым близнецам монголок, и так же молча двинулись домой.
Это позволило продолжить размышления о делах моих скорбных, касающихся почетного долга Родине, время начать отдавать который как раз подошло. О чем, собственно, папе я сам и напомнил.
По традиции новиками становились с четырнадцати лет. Что налагало определенные обязательства по вооружению молодых людей. То есть, обязательно что серьезное юридически не налагало, но хорошие доспехи и вооружение были весьма желательны сыновьям и родственникам уважаемых людей. Для поддержания уважения. Особенно в походе за какими-нибудь "зипунами" совместно с княжеской или клановой дружиной, к людям, например. Там доспех и хорошее оружие элементарно серьезно улучшали шансы на выживание, не говоря про добычу.
Из новиков в воины превращались обычно именно в таких довольно серьезно организованных походах. Чтобы без боевого похода получить татуировку воина, нужно было вытворить действительно что-то выдающееся, на уровне славы на весь клан или поучаствовать в отражении полноценного нападения на поселок, а не прирезать в кустах беднягу из соседнего племени от нечего делать, что по местным межкланово-племенным "понятиям" не приветствовалось. Без крайне веских причин. За следованием духу и букве "понятий" следили дружины наших феодалов.
Мне как раз было четырнадцать. Габариты, несмотря на возраст, заимел уже весьма приличные, оглядев себя, признал я. Однако папа пока о доспехе своему слабодушному сыну не позаботился.