Ее огромные глаза оказались при ближайшем рассмотрении не голубыми, а нежно-серыми, и даже временами отсвечивали фиолетовым – своеобразная черта, встречавшаяся в роду ее матери.
А кожа белая-белая, не восприимчивая к загару. Словом, нежная красавица, так непохожая на знаменитую румяную, «английскую розу». Шенда принадлежала миру зеленых почек на ветвях старых деревьев.
Какую-то минуту Шенда и незнакомый мужчина молча разглядывали друг друга. И если он увидел, что она необыкновенно хороша и нежна, как неземное создание, то она нашла, что он очень недурен собой – смуглый, как если бы проводил много времени под открытым небом, и с правильными чертами лица. Однако при красивой наружности в нем чувствовалась твердость, властность, угадывался человек, привыкший отдавать распоряжения. Его облик дышал силой, и это была сила не только тела, но и духа.
Наконец разрушая чары молчания, незнакомец коротко спросил:
– Куда прикажете закинуть, на самую середину?
– Да, я думаю, там глубже всего. Он раскрутил на длинной цепи капкан и отпустил. Раздался громкий всплеск, взлетел, переливаясь радугой, сноп брызг, и вот уже снова неподвижная водная гладь заблестела как серебряное зеркало. Шенда глубоко вздохнула.
– Спасибо еще раз, – сказала она. – Теперь понесу Руфуса домой.
Она снова, как бы лаская, обвела заводь прощальным взглядом. И решительно повернувшись, заторопилась прочь по тропе, по которой они пришли. Лошадь незнакомца стояла там, где он спешился, и пощипывала молодую травку. Он взял поводья и сказал:
– Так как у вас на руках ноша, я отвезу вас на лошади.
Шенда удивилась, но он без лишних слов поднял ее и посадил в седло. А сам повел лошадь в поводу по мшистой тропе.
Так они продвигались в молчании, до тех пор пока не выбрались на опушку. Впереди показался сад, разбитый вокруг дома викария. Пожалуй, подумала Шенда, не надо, чтобы в деревне видели ее с неизвестным джентльменом. Сколько пойдет пересудов, если станет известно, что ее подвез на своей лошади незнакомый мужчина. Да и что Руфус угодил в капкан, пусть лучше тоже никто не знает.
– Пожалуйста, сэр, – проговорила она, впервые за весь путь нарушая молчание, – вот мой дом… и я хотела бы… сойти с лошади.
Незнакомец остановился и придержал лошадь за поводья. Шенда хотела было соскочить на землю, но он снял ее с седла с той же легкостью, что и посадил.
Она была словно пушинка, и его пальцы почти сошлись на ее тонкой талии.
Коснувшись земли, Шенда сказала:
– Я еще раз благодарю вас. Спасибо… большое! Я никогда… не забуду вашу доброту!
– Как вас зовут? – спросил незнакомец.
– Шенда, – не задумываясь, ответила она.
Он широким движением снял с головы шляпу.
– Прощайте, Шенда. Надеюсь, теперь, когда из вашего волшебного мира выброшено все, что в нем было дурного и неприятного, вы сможете опять без страха гулять в лесу.
– Я… я тоже… надеюсь.
Чувствуя, что надо бы еще что-то добавить, но не находя нужных слов, Шенда замялась, а он ровным голосом проговорил:
– Если вы в самом деле так благодарны мне за мою пустяковую услугу, я полагаю, вам следует вознаградить меня за труды.
Она посмотрела на него в полнейшем недоумении. Что он такое говорит?
А он, приподняв пальцами ее подбородок, повернул к себе и поцеловал.
От изумления она не в силах была шелохнуться. Легко коснувшись ее губ, он отпустил ее, вскочил в седло и ускакал, прежде чем она вновь обрела дар речи. Шенда смотрела вслед удаляющемуся всаднику. Ей казалось, что все это сон. разве могло быть на самом деле, что ее сейчас поцеловал совершенно незнакомый мужчина, да еще так неожиданно проникший в ее любимый заповедный лес, который она привыкла считать своим? И ведь это был первый поцелуй в ее жизни.