Выдумывать несуществующие вещи нехорошо, но иногда позволительно. Например, если при этом ты можешь сделать кому-то приятное. Вот миссис Сиболд вряд ли предполагала, что ты знаешь истории из Библии. И когда я так сказала, она была счастлива.
— Мне кажется, миссис Сиболд никогда не бывает счастлива, — заметила Феба после некоторого раздумья.
— Возможно, ты права. Но в таком случае не стоило ее расстраивать еще больше. Это даже важнее.
— А как вы думаете, если бы я сказала моей новой маме, что у меня есть деньги, это сделало бы ее счастливой? Такой же, как я?
Габби проглотила комок, вставший в горле.
— Ах ты, мой душистый горошек! Нет, моя хорошая, ты не могла бы сказать такую вещь своей новой маме! Я говорила о мелочах, а вот это было бы большой неправдой. И потом, таким близким людям, как твоя новая мама, нельзя говорить даже маленькую неправду. Это очень важно знать детям.
Габби умолкла, чувствуя недостаточную убедительность своих слов. Как бы ты ни хотела иметь детей, в отчаянии подумала она, с ними гораздо больше хлопот, чем может показаться вначале.
— А ваш будущий муж получит от вас деньги? — глухим голосом спросила Феба, потому что снова уткнулась лицом в плечо Габби.
— Да, — нехотя ответила та. — Но дело не в деньгах. Они не заставят его меня полюбить.
Феба тотчас высунулась из укрытия, как любопытная малиновка из своего гнезда.
— А почему?
— Человека надо любить не за деньги, а за то, какой он есть, — убежденно заявила Габби. — И твоя новая мама будет любить тебя точно так же.
Маленькая девочка соскочила с ее коленей.
— Мисс Габби, а почему вы сказали миссис Сиболд, что Кази сейчас спит у себя? Это была неправда, и она не сделала миссис Сиболд счастливой.
— Тут действует совсем другое правило, — пояснила Габби. — Нужно всегда в первую очередь защищать слабого, а не сильного.
Феба сунула голову за ширму, отгораживающую ванну.
— Кази-Рао, пора вылезать! — скомандовала она, уперев в бока маленькие ручки. — Что сказала бы миссис Сиболд, если бы увидела тебя сейчас здесь?
— Пусть он остается в ванне, если ему так хочется — громко сказала Габби.
Феба покачала головой:
— Нет, время пить чай. Кази, тебе нечего бояться. Габби больше не будет рассказывать про тигра. Я ей не позволю.
За ширмой послышался шорох, и вскоре появился худенький невысокий мальчик, одетый в английский костюм. Феба взяла его за руку.
— Выходи, здесь нет никого, кроме нас.
Карие глаза Кази метались между улыбающейся Габби и Рукой, которую ему протягивала Феба. Девочка упрямо тащила его за собой.
— Не бойся. Миссис Сиболд думает, что ты спишь.
— Ну вот, сейчас будем все вместе пить чай, — улыбнулась Габби, когда Кази, собравшись с духом, бегом преодолел пространство каюты и, как щенок, пристроился у нее под мышкой. — Проголодался, братишка?
— Кази вам не брат, — надулась Феба. — Он принц!
— Да, это правда. Но его мама приходилась родственницей первой жене моего отца. И так как мы с Кази росли вместе, я считаю его своим братом.
Феба обошла кресло с другой стороны и пристроилась у ног Габби.
— Можно я снова посмотрю портрет?
— Конечно, можно. — Габби открыла изящный медальончик, который носила на шее, так чтобы Феба могла заглянуть внутрь.
Миниатюра с изображением Питера прибыла в Индию незадолго до их отплытия в Англию. От одного взгляда на добрые карие глаза и волнистые волосы своего будущего мужа сердце Габби начинало биться сильнее.
Феба, истинно романтическая душа даже в свои пять лет, произнесла со счастливым вздохом:
— Я уверена, он уже любит вас, мисс Габби! А вы послали ему свой портрет?
— Нет, у нас не было времени.
Но даже если бы оно и было, Габби все равно не послала бы.