Зачем мне взламывать мой собственный аккаунт? спросил он и напрягся, словно приготовившись к бою.
Если бы вы
Она не договорила, и он сразу насторожился.
Он поставил чашку с недопитым кофе на лакированный деревянный стол.
Она сглотнула и осторожно посмотрела на Габриеля из-под ресниц.
Он усмехнулся:
Вы понимаете, что я могу приказать вас арестовать? Ему было даже страшно это представить. Он выдвигал обвинения в прошлом, когда нарушались законы. Он никогда не задумывался о том, как защитить себя, и всегда искал справедливости через законные процедуры.
Но всегда есть исключения из правил.
Вы можете вызвать полицию, согласилась она тем же тоном. Однако я не сделала ничего противозаконного. Пока.
Ага. Вы заложили кибер-бомбу. Ему следовало прийти в ярость, но он настолько поразился ее смелости, что хотел смеяться. Она хотя бы понимает, с кем говорит?
Давайте назовем это стимулом. Она посмотрела на него кристально чистыми, как Карибское море, глазами. Спокойное и привлекательное море, полное акул и смертоносных медуз.
Габриелю хотелось увидеть, как меняется цвет ее глаз, когда он овладевает ею.
Называйте это как хотите. Я звоню в полицию. Даже ему казалось, что он блефует. Он неторопливо вынул телефон из кармана.
Если я не войду в аккаунт в ближайшее время, обо всем узнают журналисты, сказала она.
Моя бабушка содержала опиумный притон? Какие страшилки вы можете рассказать о ней?
Насколько он знал, худшим преступлением Мэй Чен была упорная обида на дочь, которая выбрала себе в мужья неподходящего человека.
Выражение лица Лули стало пустым.
Я предпочитаю не говорить об этом.
Потому что вам нечего сказать.
Потому что доброе имя вашей бабушки будет опорочено, а она хорошо ко мне относилась.
И все же вы разрушите ее репутацию, чтобы получить от меня то, чего хотите.
Я скажу правду, серьезно и спокойно произнесла она.
Это связано с моей матерью?
Вовсе нет, удивленно ответила она.
Что тогда? Я не люблю отгадывать загадки.
Она поджала губы и посмотрела на дверь, чтобы убедиться, что та плотно закрыта.
Торговля людьми и принудительное заключение.
Ха!
Она не смеялась.
Идиотское обвинение, сказал он. Кого она удерживала вас?
Она сглотнула:
Спросите любого сотрудника, сколько раз я была у входной двери этого дома. Они скажут вам, что сегодня я была там впервые за восемь лет.
Потому что вы попросили их так говорить? У вас есть сообщники?
Я действую в одиночку. Я удивилась бы, если бы кто-то еще знал мою ситуацию. Она настороженно посмотрела на него. Репутация вашей бабушки пострадает, если сотрудники начнут сплетничать. Я бы предпочла, чтобы вы не делали серьезных заявлений.
Я сталкивался с недовольными сотрудниками, которые много раз выдвигали дикие обвинения. Они меня не волнуют. На самом деле он немного забеспокоился. Эта женщина не такая, как все в этом доме, это очевидно. В двадцать два года она контролировала финансовую империю старухи. Она намного опаснее, чем кажется.
Втянув щеки, Лули вздернула подбородок.
Поверят мне полицейские или нет, они депортируют меня, поскольку я не имею законного права оставаться здесь. Мое будущее в Венесуэле неясно. Я должна была принять меры на этот случай.
Не сомневаюсь. Он не помнил, когда в последний раз встречал такого смелого человека. Она почти очаровала его. Кража это преступление.
Только если докажут, что я воровка.
Верно. Он взял чашку и отпил кофе.
Вы можете убить меня, произнесла она. Или я могу просто исчезнуть. Но я подготовилась и к этим непредвиденным обстоятельствам. Расследование будет очень тщательным и долгим.
Чем я заслужил вашу ненависть?
Она подняла изящно сложенные на коленях руки и повернула их ладонями к Габриелю:
Я понимаю: моя единственная ценность сейчас моя способность устранить неудобства, которые я устроила.
Я уверен, что смогу устранить их самостоятельно, прежде чем они нанесут слишком большой ущерб. Ваша ценность преувеличена.
Вы, вероятно, правы. Она кивнула, у основания ее горла пульсировала жилка.
У Габриеля была слабость к головоломкам. В нем проснулся двенадцатилетний мальчик, который жаждал запереть дверь, надеть наушники с шумоподавлением и взломать компьютерную программу. Но как тридцатиоднолетний мужчина он хотел заключить Лули в объятия и выяснить, как долго она сможет ему противостоять.
Если то, что вы говорите о своих обстоятельствах, правда Он поставил чашку на стол. Если я возьму под контроль активы моей бабушки, то я завладею вами.
Наступила интригующая тишина. Лули смотрела на него из-под густых ресниц, ее губы подрагивали.
Об этом можно поспорить, признала она не совсем уверенным тоном. Я сделала все возможное, чтобы защитить ее активы. Включая себя. Судя по всему, я сейчас ценнее всего. Это на случай, если вы захотите меня продать.
Она принимала его за человека без совести. Ему стало тошно.
Конечно, если вы сделаете это, я приложу максимум усилий, чтобы использовать всю информацию о бизнесе миссис Чен в своих интересах, продолжала Лули.
Где она вас откопала? спросил он.
Она сцепила пальцы в замок, костяшки ее пальцев побелели. Он понимал, что она находится в состоянии повышенного стресса, хотя никак этого не показывает.