— Но, однако, все меньше и меньше баронов поддерживают короля — счет явно в твою пользу. Да ты и сам знаешь об этом. И навряд ли его величество сильно встревожит визит ко мне одного из его врагов — слишком уж их стало много. Поэтому ты можешь рассказать при всех о том, что привело тебя сюда, не опасаясь, что это станет известно Джону Безземельному.
Райлан взглянул на него с насмешкой:
— Ты изменишь свое мнение, когда услышишь, какую новость я принес.
Они прошли через зал — темноволосый Райлан, на лице которого застыло выражение непреклонной решимости, и огненно-рыжий любезно улыбавшийся Эван. Вслед им несся приглушенный шепот, на который они не обращали ни малейшего внимания. Перемывание косточек ближнему было излюбленным занятием знати во все времена, а тем более нынче, при короле Джоне. Неуверенность порождает страхи и слухи. Похоже, теперь вообще никому нельзя доверять. Бароны только сейчас стали делать попытки к объединению, когда Джон стал теснить и обижать буквально всех без разбора. Король, знавший об этом, старался внести раскол в ряды своих подданных. Но это, думал Райлан, не может длиться вечно. О короле все чаще презрительно отзывались как о «Мягком мече», при этом имелось в виду не только его неумение воевать. Он был бездарен во всем. Англии, того и гляди, настанет конец, если политика короля не изменится.
— Так в чем же дело? — спросил Эван, как только они остались одни в комнате. — Ты отклонил мое приглашение на праздник летнего солнцестояния, а теперь являешься незваный и мечешь громы и молнии. Нетрудно догадаться, что виной тому не кто иной, как наш добрый король.
— Кому как не тебе знать нрав и повадки нашего сеньора, — в тон ему ответил Райлан. — Однако на сей раз не он причина моей тревоги. Но лишь потому, что он еще не слыхал о той новости, которая привела меня сюда. А если и слыхал, то еще не нашел способа извлечь из нее пользу для себя. — Эван вопросительно посмотрел на своего гостя. Райлан задумчиво провел рукой по лбу: — А может быть, Джон и не знает о ее существовании.
— О ком? — нетерпеливо воскликнул Эван. — Скажи Бога ради, кто она такая? Да и вообще хватит говорить загадками! Будь любезен объясниться, наконец!
— Позвони и вели принести эля. Разговор будет долгим, Эван.
Повинуясь приказу хозяина, слуги принесли кувшин эля, круг сыра и хлеб. Эван сел за стол, выжидательно глядя на Райлана. Тот опорожнил свою кружку и, помедлив, произнес:
— Эслин умер. А также его жена и сын. Так мне сказали.
— Престон? Эслин Престон, лорд Оксвич? Черт побери, вот это новость! А отчего они умерли?
— Говорят, от лихорадки. Она выкосила и человек двенадцать челяди.
— Что ж, мне искренне жаль Эслина. Он не был моим другом, но и зла мне никогда не причинил. Но раз он сам и его единственный наследник умерли, то что же станет с его титулом и землями? Кто унаследует Оксвич?
— Вот это-то как раз меня и беспокоит! У Эслина не осталось родственников мужского пола, которые могли бы претендовать на наследство. Выходит, Джон сможет посадить в Оксвич любого из своих лакеев. А ведь это — самое сердце Йоркшира! Кровь Христова, я этого не допущу! Ведь иначе все мои усилия по объединению владетельных лордов этих земель пойдут прахом! В рядах английской знати царят сумятица и разброд, но мы в Йоркшире пришли наконец к какому-никакому согласию. Мы создали свой совет лордов для решения спорных вопросов. Мы боремся с несправедливыми подозрениями и ложными обвинениями. Но поди ж ты, наш правитель видит в этом прекращении взаимной вражды не что иное, как посягательство на трон! Бог мой, он посадит к нам в Оксвич какого-нибудь дурака, и вся округа снова покатится к чертям!
Райлан вскочил со стула и стал расхаживать по комнате. Хозяин задумчиво наблюдал за ним.