Ксюш тихо прошелестел из-за приоткрытой двери Витин голос. Зайди-ка на минутку
От скрипа старой инвалидной коляски опять екнуло сердце, будто вздрогнуло жалостью к этому парню, единственному ее наставнику и помощнику, опоре и поддержке Хотя опорой Витю никак нельзя назвать кощунственно даже и звучит-то! Какая из него опора? Вон руки совсем ослабли сил нет даже колеса у коляски крутить. Сохнет на глазах человек, и ничегошеньки с этим не поделаешь! Тело умирает, а голова ясной и умной остается, да еще какой умной! Она иногда часами его слушает, открыв рот. Про что ни спроси все знает! И так все умеет разложить по полочкам, что кажется, и в самом деле дальше жить хочется, несмотря ни на что
Ксюш тихо прошелестел из-за приоткрытой двери Витин голос. Зайди-ка на минутку
От скрипа старой инвалидной коляски опять екнуло сердце, будто вздрогнуло жалостью к этому парню, единственному ее наставнику и помощнику, опоре и поддержке Хотя опорой Витю никак нельзя назвать кощунственно даже и звучит-то! Какая из него опора? Вон руки совсем ослабли сил нет даже колеса у коляски крутить. Сохнет на глазах человек, и ничегошеньки с этим не поделаешь! Тело умирает, а голова ясной и умной остается, да еще какой умной! Она иногда часами его слушает, открыв рот. Про что ни спроси все знает! И так все умеет разложить по полочкам, что кажется, и в самом деле дальше жить хочется, несмотря ни на что
Ксюш, помоги мать на кровать перетащить, а? тихо попросил Витя. А то она не дошла видишь, у окна свалилась? А там дует сильно простынет еще!
Да, конечно, Вить Сейчас, только посуду отнесу!
Мать Витина, Антонина Александровна, являла собой пример классического женского алкоголизма, тихого и безысходного. Пила она с молодости, с тех самых пор, как выписала ее сюда из деревни пожилая тетка, бывшая хозяйка этой большой комнаты, чтоб, как она говорила, «скрасить старость» и осчастливить племянницу городской пропискою не пропадать же добру, в самом деле! Тетка же и устроила ее на работу на ликеро-водочный завод, на линию розлива Правда, администрация завода надо отдать ей должное с пьянством на предприятии нещадно боролась! Однако боролась странными, одной администрации понятными способами, позволяющими принимать в себя алкогольную продукцию только на своей территории хоть залейся! А навынос ни-ни! Вот и старались все впихнуть в себя халявного побольше! И привыкали, и спивались А как иначе? Это ж вам не конфетная фабрика, где по тем же правилам можно есть шоколада, сколько влезет! Только сладкого-то много не съешь: два-три дня и тошнит уже Тетка умерла через несколько лет, Антонина Александровна тихо жила себе одна, пока не пришло вдруг ей в голову родить себе ребеночка тоже захотелось «скрасить старость», наверное Вопреки всем прогнозам, Витя родился здоровым и крепеньким Галия Салимовна рассказывала, она свою старшую, Асию, в одном роддоме с ней рожала. Только не повезло Вите уронила его Антонина Александровна в трехмесячном возрасте по пьяному делу, причем сильно уронила, на копчик, да еще и к врачу сразу не обратилась испугалась чего-то Так и не удалось Вите встать на свои ножки всю свою сознательную жизнь провел в инвалидном кресле. А к тридцати годам еще и сохнуть начал. Так и живет согнутой пополам злым ветром тростиночкой, только глаза живыми и остаются большие, умные, теплые, всепрощающие И все его любили и жалели И Антонина Александровна тоже любила и жалела, только по-своему, через алкогольный туман. И вину свою чувствовала. Нельзя, говорила, мне трезветь ни на минуту от горя сразу помру И деньги все заработанные до копеечки Вите старалась отдавать пропить боялась! По утрам тихой мышкой встает и бегом на работу. А они, соседи, все Вите помогали! И в магазин сходить, и пол помыть, и постирать, когда мать совсем уж не в состоянии это всегда пожалуйста! Ну, разве что кроме Ксюшиной мамы Она всегда себя особняком ставила, поверх голов смотрела не место ей здесь, и все тут! Решила выбраться из «вонючей трущобы» и добилась-таки своего! А интересно все ж посмотреть на этого ее нового мужа, или как его там еще называют Сожителя Хоть бы все у нее получилось, Господи! Уж они бы с Олькой и правда зажили в свое удовольствие!
Поставив посуду в раковину, она быстро вернулась в Витину комнату и, напрягаясь из последних сил, перетащила неподвижное тело Антонины Александровны на кровать, заботливо прикрыла старым байковым одеялом.
Ксюш, а в церковь в это воскресенье меня свозишь? тихо спросил Витя извиняющимся голосом. Леха вроде тихий пока ходит и меня с коляской вниз спустит
Ой, Вить, а ведь не могу я в воскресенье! спохватилась Ксюша. Мама велела нам с Олькой в гости приходить, с ее мужем знакомиться. И даже время назначила! А с ней спорить сам знаешь как Давай в следующее воскресенье, ладно? Или хочешь, я кого-нибудь из девчонок Фархутдиновых попрошу? Хотя они ж не пойдут они в мечеть ходят А Васильевна старенькая уже, ей тебя не довезти
Да ничего страшного, Ксюш! успокоил ее Витя. В следующее так в следующее! Чего ты огорчаешься так? Не волнуйся! Иди лучше спать ложись, устала, наверное! Вон под глазами синяки какие, будто били тебя. В библиотеку завтра заскочишь? Надо книги поменять, я тут список тебе составил