В комнате начались танцы. Изрядно набравшийся Вовик Бородин, молоденький мальчик из политической редакции, в приступе танцевального усердия налетел на стол. Зазвенела посуда, завизжали девицы.
Пойду, озабоченно сказала Вика и потушила сигарету. А то еще кто-нибудь в салате уснет. Пошли, Шурка.
Александра поплелась за ней. Ноги ее уже не держали, настроение было испорчено окончательно. Андрей опаздывал просто по-свински, опять ужасно захотелось есть, да еще эта девица растревожила всегдашнюю рану.
Александра и сама знала, что не слишком изящна, но что с этим можно сделать? Худеть у нее не получалось. Работала она по двадцать часов в сутки, иногда по ночам, а ночью, как известно, всегда почему-то хочется есть. Не тратить же нервы и силы еще и на голодание! Ну не получается у нее и все тут! Хватит ей постоянной и ежесекундной телевизионной нервотрепки со сменой начальства, сокращениями, увольнениями, появлением новых фаворитов и изгнанием старых! К тому же ко всем новым любимчикам следовало искать и находить! новый подход, а со старыми сохранять добрые отношения: кто знает, в один прекрасный день они могут быть с почетом возвращены на прежнее место, и тогда позволившие себе лишнее в момент временного унижения горько об этом пожалеют.
Где уж тут худеть
Где уж тут худеть
Да и бабушка всегда говорила: «В нас ты пошла, Александра, в Потаповых. Все такие были: и мои мать с отцом, и тетки, и дядья, и ты такая же». Прикрываясь, как щитом, этими бабушкиными словами что поделаешь? Судьба! Александра малодушно позволяла себе плыть по течению.
И за это свое малодушие она себя ненавидела.
Свет в квартире погасили, остались только замысловатые светильники, привезенные Викиным отцом из каких-то дальних странствий. Разоренный стол сдвинули к стене, возле него бесшумно суетилась Люда, Викина домработница, собирая тарелки, стаканы и окурки.
Андрей все не ехал.
Платиноволосая сирота, нисколько не опечаленная собственным неустройством, плыла в объятиях какого-то типа, кажется, из редакции «Московских новостей». Странно, почему Вика не заставила ее пригласить француза?
Я думал, что вы уехали, проговорил Филипп прямо ей в ухо, как будто материализуясь из ее мыслей, и даже грустил, что не успел сказать вам «до свидания».
Муж опаздывает, пояснила Александра, поворачиваясь в сторону темного силуэта, маячившего на фоне освещенной двери. Обещал меня забрать и что-то не едет.
Почему-то ей было приятно говорить ему о том, что у нее имеется муж. Ей казалось, что это сообщение непременно удивит его. Но, похоже, он проглотил факт присутствия в ее жизни мужа, даже не заметив его. Так, по крайней мере, показалось Александре.
Могу я пригласить вас потанцевать? спросил Филипп.
Потанцевать?! изумилась Александра.
Ну ладно, разговаривать с мужчиной, который ниже тебя ростом, еще куда ни шло, но танцевать с ним Полный идиотизм!
Я сказал что-то не то? спросил Филипп, заметив ее реакцию. Или Россия перешла теперь в мусульманство и танцевать с замужними женщинами запрещает Коран?
Я не знаю, что там запрещает Коран, начала Александра довольно громко, но тут же понизила голос, увидев, что Вика поглядывает в их сторону, но я не могу танцевать с человеком, который которому я который мне
который вам не нравится, закончил Филипп и, обняв ее за талию, слегка подтолкнул к середине комнаты.
который ниже меня ростом, прошипела смущенная Александра. Над нами будут смеяться, слышите, Филипп?
Никто не будет над нами смеяться, успокаивающе заметил он, покачивая ее в ритме музыки.
Держать эту странную особу в объятиях, совсем близко от себя, было приятно. Появилось какое-то забытое чувство новизны и ожидания чего-то значительного, возможно, самого главного. Он уже давно забыл это светлое ощущение, точнее, радостное предчувствие чуда. А может, никогда его и не знал?
Хорошо, что ему попалась на глаза эта девушка с бутербродом, нежно прижатым к груди. Иначе бы он весь вечер злился на себя, что теряет время, или в лучшем случае выслушивал бы дифирамбы хозяйки дома, воспевающей артистический талант ее подруги.
Поначалу Александра упиралась, как осел на горной дороге, но Филипп, как ни странно, оказался сильнее.
Если хотите помериться со мной силой, пойдемте лучше в другую комнату, негромко посоветовал он. Если мы свалимся, это и вправду будет смешно. Хотите попробовать?
Нет, буркнула Александра, покоряясь судьбе, не хочу. Но это шантаж.
Согласен, кивнул Филипп. А что прикажете делать? Ждать, когда на меня бросится малышка Элен, решив, что мой паспорт ей вполне подходит?
Втайне удовлетворенная тем, что француз не клюнул на платиновые волосы и обтянутую черной кожей попку в виде сердечка, а вот поди ж ты! танцует с ней, Александра заметила рассудительно:
Они не знали, что вы понимаете по-русски.
Но я понимаю по-русски, и мне даже не хочется думать, что было бы, узнай они об этом.
Александра осторожно двигалась в танце, стараясь по случайности не отдавить ему ноги. У него были широкие плечи и поджарое, жилистое тело. И пахло от него очень хорошо, каким-то дорогущим парфюмом.