Маркиз и другие придворные, которым полагалось присутствовать при отъезде принца, по этикету склонили головы и с облегчением выпрямились, только когда карета наследника престола исчезла из виду.
— Ну вот, все позади, — обратился к маркизу один из придворных. — Слава Богу, теперь можно снять этот неудобный костюм;
— Давно жду этого момента и намереваюсь последовать вашему примеру, — отозвался маркиз.
С этими словами он направился было к своей собственной карете, стоявшей неподалеку, когда его собеседник вдруг сказал:
— Кстати, Оукеншоу, чуть не забыл — министр иностранных дел интересовался, можете ли вы зайти к нему в министерство сегодня до ленча.
— А в чем дело? — резко бросил маркиз.
— Не имею представления. Но зная его светлость, могу предположить, что речь идет о неотложном деле, которое надо было выполнить еще вчера.
Маркиз невесело усмехнулся.
Лорд Розбери, наделенный многочисленными талантами, связями и богатством, мог бы, по свидетельству близко знавших его людей, достичь своего теперешнего высокого положения, даже не прилагая той энергии и не обладая таким искушенным умом, которые делали его во многих отношениях человеком поистине замечательным. Это мнение о министре иностранных дел разделял и маркиз.
Мистер Гладстон называл лорда Розбери человеком будущего.
Когда его назначили министром иностранных дел, талант оратора снискал ему чрезвычайную популярность по всей стране, коей немало способствовало и то, что лорд держал превосходных скаковых лошадей, неоднократно выходивших победителями на скачках.
Неудивительно, что в число своих ближайших друзей лорд Розбери включил и маркиза Оукеншоу. Правда, маркиз был намного моложе, однако обоих мужчин объединяли любовь к верховой езде и утонченное чувство юмора, позволявшее им смеяться не только над своими современниками, но и — что гораздо важнее — над собой.
Пока карета маркиза, запряженная парой безукоризненно вышколенных лошадей, мягко покачиваясь на рессорах, приближалась к министерству иностранных дел, ее владелец размышлял о том, зачем лорду Розбери, с которым они вместе обедали всего несколько дней тому назад, понадобилось вызывать его столь срочно.
Сам маркиз предпочел бы вначале заехать домой, на Гросвенор-сквер, и переодеться, но раз лорд Розбери высказал пожелание видеть его как можно скорее, было бы неучтиво заставлять его светлость ждать.
Как только карета маркиза остановилась у здания министерства иностранных дел, один из многочисленных личных секретарей лорда Розбери поспешил навстречу гостю со словами:
— Доброе утро, ваша светлость. Министр будет чрезвычайно признателен вам за то, что вы сочли возможным прибыть к нему незамедлительно.
— Доброе утро, Каннингхем, — отозвался маркиз, уже знакомый с этим молодым человеком. — А в чем причина такой поспешности?
— Я думаю, его светлость сам захочет ответить на ваш вопрос, — с важностью произнес мистер Каннингхем.
И он двинулся по коридорам с высокими потолками, указывая путь маркизу. Подчеркнуто аффектированным жестом распахнув дверь кабинета шефа, секретарь громко провозгласил:
— Ваша светлость, к вам маркиз Оукеншоу!
Лорд Розбери издал радостный возглас и встал.
— Благодарю вас за то, что вы пришли, Вивьен, — сказал министр. — Должен заметить, вы выглядите весьма импозантно. Как прошел прием?
— Даже скучнее, чем обычно, — ответствовал маркиз.
Он сел на предложенный ему стул напротив стола, за которым вновь разместился лорд Розбери.
— Еще раз благодарю вас за то, что пришли. Надеюсь, Стэнхоуп сказал вам, что дело срочное.
— А что случилось? — спросил маркиз. — Неужели разразилась война в Европе или русские вторглись в Индию?
— К счастью, ничего подобного не произошло, — с улыбкой ответил лорд Розбери. — Просто мне нужна ваша помощь в Сиаме 1.
— В Сиаме? — удивленно воскликнул маркиз.