Джина попробовала было уговорить леди Элис съесть канапе, но та откусила кусочек и положила остальное обратно на тарелку. Джина же отведала все: и канапе, и тарталетки, и шоколадные пирожные. Она бы съела еще, но решила, что это будет не совсем прилично, учитывая то, что хозяйка все так же лежит и отказывается от еды.
Когда с чаем было покончено. Джина обратилась к предмету, который занимал ее мысли с самого приезда:
— Ваш опекун сказал мне, что если я приобщу вас к верховой езде, то тоже смогу ездить верхом, а я этого очень хочу. — Видя, что леди Элис не выказывает ни тени интереса, Джина поспешила продолжить: — Мой отец был прекрасным наездником, и я всегда ездила с ним. А когда он погиб, мне пришлось продать всех лошадей. А по-моему, в деревне невозможно жить, не ездя верхом.
Джине очень хотелось, чтоб ее слова заинтересовали леди Элис, но цели своей она не достигла. После очередной паузы леди Элис вымолвила:
— Я слишком устала, чтобы ездить верхом.
— Ничего удивительного, вы же совсем ничего не едите, — нашлась Джина. — Если кухарка приготовит вам блюда, которые вы любите, вы быстро обретете силы.
— Когда папа был жив… у меня были любимые блюда… а теперь я слишком устала… — Когда леди Элис произносила свое коронное слово «устала». Джине показалось, что голос навсегда покинул хозяйку.
Девушка принялась лихорадочно соображать, что можно сделать в подобных обстоятельствах. «Надо посоветоваться с нянюшкой», — решила она, чувствуя себя несколько неловко и справедливо полагая, что граф сочтет ее миссию проваленной.
Она еще побеседовала с леди Элис, пока та не сказала, что ей надо пойти полежать перед ужином.
Джина тактично промолчала, не заостряя внимание леди Элис на том, что та и так весь день ничего другого не делала. Она проводила хозяйку наверх и, когда та скрылась в своей комнате, поспешила к себе.
К радости Джины, в комнате ее ждала нянюшка, которая успела распаковать вещи.
— Ой, нянюшка, как хорошо, что ты здесь! Мне так много надо тебе сказать!
— Я такого наслушалась про хозяйку на половине прислуги! Ну в самом деле странно, что это на нее нашло, не успела она приехать сюда.
— А в чем причина? — спросила Джина.
— Не знаю, не знаю. Но если хочешь услышать мое мнение, с этим домом не все чисто.
— Что значит «не все чисто»? — удивилась Джина.
— Горничные только и говорят о привидениях. И уже предупредили меня, что ежели я услышу ночью странные звуки, то не стоит обращать внимания.
Джина рассмеялась:
— Людям нравится верить, что под крышей любого старинного дома, а уж тем более замка, должны непременно обитать два-три призрака.
— Значит, у них есть причины верить, — настаивала нянюшка.
Джина только было собралась посмеяться над ее суеверием, как в дверь постучали. И в комнату, даже не дожидаясь принятого «войдите», зашла женщина.
Девушка сначала опешила, что, может, это еще одна гостья, но тут же поняла, что, если судить по черному шелковому платью и связке ключей на поясе, то перед ней экономка. Для экономки женщина выглядела молодо и довольно неплохо, хотя черты ее лица казались несколько грубоватыми.
— Добрый вечер, мисс Борн, — произнесла экономка. Голос у нее тоже был слегка грубоватый. — Сожалею, что не смогла встретить вас по приезде, но мне пришлось отлучиться в Оксфорд за очередным лекарством для миледи.
Она прошла на середину комнаты и продолжила:
— Если я правильно поняла, его сиятельство прислал вас сюда в качестве компаньонки леди Элис, но я думаю, что это излишне. Миледи нужен только покой.
Пока экономка говорила, Джина заметила, что та не может справиться с охватившим ее при виде гостьи удивлении. Девушке даже почудилось, будто она кожей чувствует исходящую от экономки неприязнь.