Удивляется она! фыркнул благоверный, перебивая. Чему удивляешься-то, Муся?
Ну как Вам же все молодых и загорелых подавай. А я что?
А ты что?
А я помятый изрядно второй сорт. Александра с печалью глянула на себя в большое зеркало на стене, потеребила начавшие обвисать щеки. Причем очень изрядно помятый, милый.
Да ладно тебе, Муся. Супруг заметно расслабился, хохотнул утробно. Ты в полутемной комнате да на кроватке еще очень даже ничего.
А мне что, с ним спать придется?! снова ахнула она, изменив их общим правилам.
А ты против? изумился лысый хрен, совершенно, причем, искренне. Чё такого-то, Муся? От тебя убудет, что ли? Давно уже без мужика, а тут так подфартило. Чё ты?
Нет, ну ты ваще горький комок жгучей обиды встал в горле, хоть реви в голос.
Дожила, что называется! Ее муж, который даже не удосужился с ней развестись до сих пор, хочет положить ее в чужую постель!
Ты же знаешь, что я ни с кем, кроме тебя, любимый! проникновенным шепотом соврала она. Как я могу?! Он что, извращенец?
Почему?
Нет, ну мне сколько лет?
Не так уж и много, сорок пять всего лишь.
Ну! И ему столько же, если верить тебе. Почему тогда ему с молодыми кокотками не трахаться?! Чего его на старух потянуло?! Извращенец, я спрашиваю?
Почему?
Нет, ну мне сколько лет?
Не так уж и много, сорок пять всего лишь.
Ну! И ему столько же, если верить тебе. Почему тогда ему с молодыми кокотками не трахаться?! Чего его на старух потянуло?! Извращенец, я спрашиваю?
Ну ты и сказала, неуверенно рассмеялся ее муж. И тут же начал выкладывать карты на стол. Понимаешь, мне его нужно во что бы то ни стало заполучить как компаньона. А он неприступен! Выпал случай вместе отметить Новый год. Он вроде не против, только при условии, что для него пригласят женщину-ровесницу. Говорит, от молодых жоп оскомина. А у меня никого из знакомых твоего возраста. В том смысле, что никого, кто так шикарно для своих лет выглядит, Муся! Ну выручай!
Подобный комплимент от него дорогого стоил. Артачиться дальше значило поссориться. А этого допускать было нельзя.
Черт с тобой, старый хрен, проворчала она, вспоминая былую манеру их общения, когда еще можно было назвать так друг друга в шутку, ничуть не обидев. А чего же дожили-то до такого, мужики? Почему так молодухи-то надоели? Глуповаты или уже не получается с ними ничего, нужно, чтобы тетушка постаралась?
У меня все получается, тут же надулся он. И мне не надоели. Но тебя прошу об услуге. Поверь, озолочу!
Кстати, насчет озолочу. А в чем мне идти? И куда? Куда мне отправляться в гости?
Насчет в чем, не беспокойся. Заеду через час, завезу деньги и визитку оставлю одного модного нынче стилиста, подберет что-нибудь тебе по вкусу и возрасту. А насчет куда? муженек подозрительно помедлил с ответом, потом огорошил: Придется тебе, милая, в свой бывший дом в роли гостьи пожаловать.
В дом?! Бывший?! Гостьей?! огромное зеркало тут же подло поймало глубокие скорбные складки вокруг ее рта. А А как же А кто же там в роли хозяйки выступит, милый?!
Нет, ну какая тебе разница, Муся?! так заорал ее муженек, что у нее ухо тут же заложило. Кто в роли хозяйки?! Мне без разницы, чей подол будет возле моих коленок трепаться в эту ночь, поняла?!
Поняла.
Так ты согласна или нет? Мне заезжать? уже чуть тише уточнил он.
Заезжай.
За час, предшествующий его приезду, она успела вымыть волосы, взбить их и уложить наверх, как он любил когда-то. Хотела подкраситься, потом передумала. Зачем? Ему-то зачем? Переодеваться тоже не стала, оставшись в домашнем халате. Шелк все же, не старый сатин в цветочек. Поставила на огонь чайник, наделала бутербродов с черной икрой. Любил ее лысенький побаловать себя икоркой, считал, что мужских сил с нее прибавляется. И хотя силы эти не на нее были рассчитаны, она исправно потчевала его икрой. На его же деньги было куплено, ей жалко, что ли?
Явился, как всегда, минута в минуту. Швырнул на изящный столик в прихожей свой объемистый портфель, выдохнул с усталостью изможденной в борозде лошади и тут же поинтересовался ворчливо:
Пожрать есть что-нибудь?
Конечно, дорогой.
Она пошла в кухню, завиляв по привычке бедрами, хотя знала, что до ее кривляний ему нет никакого дела. Особенно когда он такой вот смурной и брюзгливый.
Дождалась с его плеч пиджака себе на руки, повесила на спинку стула. Поцеловала в лысую маковку и принялась хлопотать. Чай непременно в стакане и бронзовом подстаканнике, фишка у него такая осталась с нищенских рязанских времен. Бутербродики с икоркой, тонкие ломтики твердого сыра и прозрачные лепестки сырокопченой колбаски. Ничего сладкого либо мучного ее муженек не признавал и признавать не собирался впредь. Говорил, что пирогами с детства у него вся требуха была забита, потчевали мать с бабкой.
Сграбастал стакан, отхлебнул с протяжным хлюпаньем и тут же впился ровными крепкими зубами в бутерброд, замычав и замотав головой от удовольствия.
Молодец, похвалил он минут через десять, насытившись. Кстати, неплохо выглядишь, Муся.
Спасибо. Александра села к нему вполоборота, спустив полу халата с коленки, и тут же затрясла ногой, пытаясь сдвинуть ткань еще выше. Итак, любимый, если ты насытился, может, ответишь мне на пару вопросов?