Я бы на твоем месте так не шутила, посоветовала Вонючка, не повышая тона. Хоть тебе и нечего терять, но умереть тоже можно по-разному. У Конго действительно плохой характер. Он иногда любит мучить людей. Просто так. Привычка. Он воевал, если ты заметил, а война на его родине имеет свои особенности Знаешь, какие? Так что то, чему меня учили ребята из вашего КГБ, он умеет делать с детства
Что она говорит? спросил Аль-Фахри.
Шутит, сказал Михаил уже по-английски. Говорит, что у того парня, который заехал тебе по морде плохие манеры. Ты как? Согласен?
Кэнди улыбнулся, показав безупречные зубы. Впрочем, не совсем безупречные клыки у него были золотые. Такой улыбкой вполне можно было бы довести до истерики кого-нибудь повпечатлительней.
Она не шутит! сказал он ласково, чтобы не сказать вкрадчиво. Английский африканца был далек от совершенства, но в дополнительном переводе не нуждался. Выходите, только спокойно! Руки за голову!
От толчка труп Пятницы сполз с сиденья в проход между креслами, оставляя на жемчужно-серой коже широкую полосу густой темной крови с серыми вкраплениями словно кто-то всыпал в густой томатный соус мелкий рис.
Сергеев выбрался наружу, в холодный, пахнущий стылым бетоном воздух паркинга. Хасан, сцепив руки на затылке, уже стоял рядом с джипом и скалился на двух типов из секьюрити, словно сторожевая собака на котов.
Сергеев стал рядом и тихо спросил на фарси, пользуясь тем, что Сержант Че пока еще не обошла «рэндж», а Кэнди, держащий их на прицеле, не вылез из салона.
У тебя пистолет?
Да. Хасан ответил, почти не разжимая губ. На щиколотке. Когда?
Еще не время. Жди. Ты поймешь.
Вонючка появилась перед ними, легкая, как танцовщица.
Она была одета в джинсы, легкие босоножки и светлую блузу из шелка совершенно мирный портрет: ни дать ни взять учительница старших классов. Правда, в диссонанс с образом входили браунинг в правой руке и стылые глаза убийцы, глядящие на мир из-под густых бровей и низкого лба.
Она была миниатюрной, не выше метра шестидесяти, но по тому, как Сержант двигалась, как держала оружие, Михаил мог с уверенностью сказать, что невысокий рост и хрупкое сложение в ее делах не помеха. Если присмотреться, вполне возможно, кому-то Сойка могла показаться достаточно привлекательной, хоть и на любителя среди ее предков явно не было победителей конкурсов красоты.
Но к внешности притерпеться еще можно. А вот притерпеться к ее запаху было невозможно в принципе: пахло от нее крепко, как в солдатском сортире летом.
Даже в закупоренном салоне джипа запах ощущался не так, как в сравнительно чистом и промозглом воздухе подвального помещения.
Несмотря на то что Сержант Че на лирический лад не настраивала и симпатий не вызывала, Сергееву даже стало ее жалко.
«Бедная баба! Ну как к такой подступиться?»
А амбре, исходившее от нее, как раз и было результатом того, что к Сержанту подступались крайне редко. И никакими ванными это было не исправить!
Конго наконец-то спрыгнул с подножки джипа и, не сводя с них ствола автомата, зашел справа.
Ну что? спросила Сержант Че. Чего стоим? Пабло ждет! Пошли!
Мордовороты, охранявшие лифт, при их приближении подобрались и грамотно разошлись в разные стороны. Один из них (тот, что предпочитал зеленый галстук) тиснул кнопку вызова, и кабина элеватора отозвалась мелодичным звоном.
Хасан был бледен и, судя по суровому выражению забрызганного кровью лица, сильно не в духе. Об уровне его подготовленности Михаил мог только догадываться, но думалось, что в бою Аль-Фахри дилетантом не был. И не в его привычках было прощать хоть что-нибудь. На месте грубияна Конго Сергеев бы привел в порядок дела. Так, на всякий случай.
Двери лифта разъехались, снова ударили маленькие электронные колокола.
Вперед, скомандовала Вонючка, в угол и на колени! Быстро, на колени! Руки за головой, сесть на пятки!
И Сергеев, и Хасан приказ выполнили.
Не то чтобы некуда было деваться. Можно было, и если бы приперло совсем, Михаил бы попробовал «оттанцевать» номер, да так, что никто бы и не понял, что именно происходит, хотя риск во время драки получить пулю из одного из стволов был немалый.
Стены в лифте были из полированного алюминия. Силуэты Сержанта Че и Конго отражались в них искаженно, словно в зеркалах из комнаты смеха.
Для того чтобы кабина начала двигаться, понадобился ключ он был у Вонючки. Путь наверх длился семь секунд.
Двери открылись.
Еще не повернув головы, Сергеев уже знал, что за его спиной укрытый толстым ковролином коридор тут звук механизма раздвигания створок и сигнальный звон слышались совсем по-другому.
Подъем! скомандовала Сержант Че. Не поворачиваться, рук не опускать! Встали и вышли спиной вперед!
В этом фойе охранников было больше. Двое у лифта и двое у массивных деревянных дверей в полтора человеческих роста. С другой стороны коридор замыкала стальная плита, более похожая на сейфовую дверцу. Справа от нее, на стене, светилась зелеными и белыми огоньками кодовая панель.
Увидев телохранителей и бронированные двери, Сергеев подумал о том, что, возможно, стрельба в лифте могла стать неплохим вариантом. А вот зайти за эту железную стену казалось совсем уж грустным. Потому что покинуть гостеприимных хозяев без их ведома, находясь там М-да