Из короткой изогнутой палки, торчащей из тонких длинных губ, струился дым, скрывая залезшие под брови глаза и копну темно-седых волос, пригнутую к голове полоской черно-серебристой ткани. Широкие плечи были покрыты куском черной чешуйчатой шкуры, в которой Нейд узнала шкуру большого черного дракона. Такую она как-то видела на ярмарке. Шкуру крест накрест обтекали ремни, и из-за спины торчали изогнутые лезвия огромного тускло-серого топора. Из шкуры торчали бугрящиеся мускулами руки, украшенные полусотней чехольчиков с метательными иглами. Широкий белый пояс с огромной пряжкой, вырезанной из чешуйки, держал с десяток разнообразных лезвий, большая часть которых свисала до уровня колен. Уровень колен угадывался слабо из-за необъятной ширины черных кожаных штанов. Штаны вместе с ногами были вставлены в большие серые сапоги с когтями на носках, из чего Нейд поняла, что сшиты они из чьих-то пальцев.
Охотник на драконов — поняла она и рухнула в темноту и тишь.
Глава 2
В лесу было тихо и темно. Не трещали ветки под неосторожными шагами, не скрипели под напором ветра деревья, не кричали птицы, и все было скрыто под покрывалом тьмы, украшенном, но ничуть не разорванном светом звезд. Только отсветы костра, пылавшего в спрятанной в холме пещере, дырявили эту завесу. Мелкие мошки и большие комары, привлеченные светом, теплом и потрескиванием веток, клубились у входа в тщетных попытках прорваться через плотную стену дыма.
Тот, подходя к пещере глубоко затянулся, и с веселым бурчанием выпустив в мошкару струю дыма, проскользнул внутрь почти не укушенный.
— Ну че за жизь, хрю, а? Все хотят укусить и поцеловать. Насмерть. — пробухтел он, размазывая по рукам кроваво-мясную кашу из мгновенно присосавшихся мошек и запутавшихся в волосах комаров. Спася себя от высасывания, он прошел вглубь каменного мешка, простиравшегося шагов на двадцать и в глубь, и вширь, и ввысь. Сбросив на камни тушку молодого медведя, он подошел к торчащему из потолка пучку трав, выдернул его и выхватив из него пару змей, выкинул их из пещеры. Глянув через задувную шахту на звездное небо, он заткнул ее, достал из сапога нож из когтя малого серого дракона и принялся насвистывая и покуривая, разделывать медведя.
На другом берегу протекавшего по пещере ручейка под огромным льняным полотнищем лежала Нейд. Из под покрывала высовывалась посиневшая и распухшая правая нога и грелась у костра. Рядом с ногой на камнях сушились штаны и куртка, заштопанные, постиранные и полностью обшитые чешуйчатыми заплатками из драконьей кожи. Меч, кинжал и коробка со звездами затерялись в куче ножей, мечей и топоров, сваленных у головы Нейд. Более крупные предметы — доспехи, копья, арбалеты, луки и стрелы захламляли самый дальний угол пещеры.
Срезав с медведя сало, Тот покидал его в большой медный котелок, когда-то бывший шлемом и, пристроив его на угли, поднялся и направился к охапке сена, из под из которой истекал ручеек.
— Эта травка снимет боль
Эта травка снимет хворь
Эта травка синь всю скрасит
Эта — личико украсит -
промурлыкал Тот, выдергивая из копны первые попавшиеся пучки травы. Задумчиво посмотрев на охапку сена в своих руках, он подумал, что варить мазь для красивой девушки — так уж варить мазь для красивой девушки и, порывшись под и за копной, вынул пару мешочков и бутылочек. Полив травы драконьим ядом и обсыпав их сушеной селезенкой и сушеным яичником, он бросил отвратительно воняющий ком в котелок, и сел у костра заворачивать медвежатину в листья, в глину и кидать в огонь.
Заложив на жарку всю грудинку и окорок, Тот выколотил трубку, сунул ее в мешочек на поясе, прилег на бок и стал вслух рассматривать спасенную более подробно, чем при выносе с поля бойни и снятии с нее одежды.