Сирый, ты меня притомил Тот нарочито обиделся.
Ну, тогда тебе лучше с правила не сходить, если хочешь выстоять хотя бы до братания! Вот и виси под крышей, как муха в тенётах!
Мне не нужны советы, отрезал Ражный. Скажи-ка лучше, принёс ли ты новую Поруку?
Нет, не принёс. Боярин велел сказать лишь то, что сказал. А насчёт новой Поруки ничего. Может, он уверен, что ты Скифа одолеешь, так ему сообщил, где и когда следующий поединок.
Ладно, иди, если все сказал!
Какой строптивый! усмехнулся тот. Хотел бы я посмотреть, как ты со Скифом схватишься! Особенно в кулачном зачине!.. Так что Пересвету передать?
Я перемену принял и жаловаться не стану.
Так и передам!.. Слышишь, Ражный, подбрось на дорогу? К тебе добираться беда, а таксисты цены ломят Ну, не пешком же мне ходить в конце двадцатого века! Работать некогда, воровать не пристало
Ражный ждал такого вопроса, потому что не был бы калик, если б не выпросил что-нибудь.
На вешалке куртка, сказал он. В кармане бумажник Возьми, сколько есть.
Сирый пошелестел, как мышь сухарями, протянул разочарованно:
Тут всего-то двадцать баксов
Чем богаты, тем и рады
Ну тебя, Ражный! Все вотчинники прибедняются. А у кого нынче деньги? У вас да у опричников! Те так вообще ни гроша не дадут, поезжай на что хочешь
А ты их видел когда-нибудь? Опричников? Калик спрятал деньги, помялся.
Видеть не видел Чтоб вот так явно! Кто из них признается?.. Но некоторых иноков подозреваю. Кстати, вот этот Скиф один из них. Весь какой-то таинственный, ходит призраком, говорит загадками И женился недавно!
Его подмывало выдать Ражному какие-нибудь последние сплетни, которых нахватался, путешествуя от аракса к араксу, и разумеется, не бесплатно
До свидания, сирый! громко сказал Ражный, оборвав его на полуслове. Дверь запри, как было.
Ну, будь здрав, вотчинник!
Скатертью дорога, Сергиев калик! Он ушёл так же неслышно, как появился, лишь сорока протрещала на опушке леса, давая сигнал, что видит человека. Ражный выждал минуту, отключился от реальности, полностью отдаваясь состоянию Правила, однако имя вольного поединщика Скиф осталось в сознании и откровенно мешало сосредоточиться. Тогда он сделал глубокий вдох и затаил дыхание минут на пять: это обычно помогало, поскольку кислородное голодание прочищало подсознание. Образ соперника, выраженный в имени, постепенно растворился, перед глазами поплыли радужные пятна, и тогда он выдохнул и свёл руки, подтягивая противовесы. Это было исходным положением для «мёртвой петли» кувырка через спину.
Но выполнить упражнение он не успел, ибо вдруг услышал злобный лай сторожевой овчарки Люты, сидящей на цепи, и мгновение спустя дружно и яро заорали гончаки в вольере.
Вот уже две недели, как Ражный разогнал в отпуска всех егерей со строжайшим запретом ни под каким предлогом не являться на базу; мыслил перед поединком побыть в полном одиночестве и подготовиться без чужих глаз.
Судя по лаю, пришёл кто-то посторонний
Он подождал пару минут псы не унимались, незваный гость нагло рыскал по территории, чем и приводил собак в неистовство. Ражный вспомнил, как однажды на базу залетел Кудеяр, и вместо «мёртвой петли» освободил руки от хомутов, после чего, удерживаясь за верёвки, подтянулся и поочерёдно снял растяжки с ног. Обёрнутые войлоком противовесы с глухим стуком опустились на пол. Сойдя с небес, он аккуратно смотал и убрал верёвки, вышел из повети и запер дверь на ключ: о существовании тренажёра, как, впрочем, и о тренировках, никто не знал и знать не мог ни под каким предлогом.
Откидывая железный затвор на входной двери, он услышал мягкие шаги на ступенях и короткое, запалённое дыхание
На крыльце стоял волк необычно крупный переярок, возраст которого мог отличить лишь опытный глаз. По-собачьи вывалив язык и по-волчьи поджав хвост, он смотрел насторожённо и дерзко, готовый в каждое мгновение отскочить назад и скрыться в высокой траве.
Молчун? спросил Ражный.
Волк медленно расслабился и сел, однако в глазах остался испытывающий звериный лёд. Гончаки заорали дружным хором, почуяв близость хозяина.
Каким же тебя ветром занесло?.. И не узнать, совсем взрослый волчара. Жив, значит, брат? Это уже хорошо
Молчун вслушивался в человеческую речь и постепенно оттаивал. Ражный сел на ступеньку крыльца, притиснувшись позвоночником к основанию резного столба, а волк неожиданно ткнулся в его опущенные руки, замер на мгновение, после чего стал вылизывать натёртые до мозолей, напряжённые запястья. И это было не проявлением ласки и преданности своеобразным приветствием, некой обязанностью ухаживать за вожаком.
Я предупреждал, не сразу и назидательно сказал он, чувствуя, как под волчьим языком гаснет жгущая боль. Никогда не приходи ко мне Я запретил тебе являться. Ты убил человека. Ты дикий зверь и больше ничего.
Переярок отступил назад и сел с виновато опущенной головой. На широком его лбу Ражный заметил тонкий просвет белой шерсти верный признак заросшей раны, оставленной пулей или картечиной. Значит, уже досталось от кого-то
Все равно, уходи, приказал он, В другой раз умнее будешь.