Застигнутая врасплох Леонора, пытаясь взять себя в руки, срывающимся от волнения голосом выдавила из себя:
Нет, он в деловой поездке, в Вене
Сотрудники переглянулись и понимающе заулыбались: где же ещё может находиться шпион? Конечно, в Вене в шпионской столице Западной Европы!
Как часто ваш муж ездит в Вену?
По мере необходимости.
Вы часто составляете ему компанию?
Никогда!
Хорошо, фрау Кранц, собирайтесь, вам придется проехать с нами.
Леонора, ещё не понимая, что обречена, нахмурив брови, строго сказала:
Не забывайте, что мне завтра с утра нужно быть на работе
Не беспокойтесь, фрау Кранц, вопрос с вашим руководством уже улажен, оно в курсе, что на работе вас не будет
Женщина недоуменно вскинула брови и невпопад сказала:
А как же мой попугай? Он же умрет с голоду. Я возьму его с собой!
Контрразведчики переглянулись. Они явно не ожидали такого оборота.
Нет-нет, фрау Кранц, возьмите только туалетные принадлежности Все просьбы потом к следователю, который будет вести ваше дело. Вам доставят всё необходимое, разумеется, в пределах дозволенного, но после обыска.
Сотрудник подчеркнуто любезно предъявил ордер на арест и обыск
ПРОЩАЛЬНОЕ ПОСЛАНИЕ
Раздался стук в дверь, и на пороге кабинета возник межведомственный курьер.
Герр Крейцель, это для вас! на стол перед следователем лёг листок, вырванный из школьной тетради, с двух сторон исписанный бисерными буковками.
Что это?
Шеф сказал, что вы разберетесь сами Распишитесь в получении!
Спасибо следователь поставил закорючку в журнале.
Из первой фразы обращения к получателю стало ясно: писала Леонора Кранц.
«Судя по тому, что текст исполнен разными почерками, Крейцель с профессиональной дотошностью стал изучать записку, можно сделать вывод, что послание составлено не в один присест, а в разное время. Следовательно, и самоубийство совершено не под влиянием импульса и мимолетного душевного смятения, а после долгих размышлений Стоп! А как у женщины оказалась шариковая ручка? Это же категорически запрещено!»
В 1975 году по указанию министра внутренних дел заключенным запретили иметь перьевые и шариковые ручки. Тому причиной был инцидент с арестантом-наркоманом, которого подозревали в подготовке покушения на канцлера Гельмута Шмидта и потому поместили в отсек для государственных преступников.
Перед заключением в камеру у него изъяли, как того требовала инструкция, колюще-режущие предметы. Через какое-то время следователь заметил, что его подопечный на допросах ведет себя, мягко говоря, неадекватно, а попросту находится в состоянии наркотического опьянения. Как такое могло случиться, если у него отсутствуют и наркотики, и орудия для их применения?!
Подследственному сменили одежду и постельное бельё, а в камере провели тщательный обыск, даже стены простукивали ничего! А злодей по-прежнему на допросах появлялся под кайфом
Видеоаппаратура, которую срочно установили в камере злоумышленника, прояснила картину. Всё было предельно просто: шприцем служила шариковая ручка, вернее, её капроновый резервуар для пасты. С ручкой понятно. Когда покусителя на жизнь канцлера заключали в камеру, ручку как предмет, не представлявший опасности, оставили. Но наркотик, откуда взялся он?!
А вот откуда.
Каждый вечер, перед отходом ко сну, подследственный начинал кашлять, чем, конечно, привлекал внимание надзирателей. После двух минут надрывного кашля поступала просьба: выдать 34 таблетки аспирина. Кто ж откажет? Вслед за этим следовал технологически уникальный процесс изготовления и введения в организм наркотика!
Сначала подследственный жевал таблетки. Через 23 минуты, обильно сдобренные слюной, они превращались в некое подобие суспензии, но на самом деле в жижу белого цвета. Её он сцеживал в стакан, а затем малыми порциями ртом вдувал в капроновый резервуар шариковой ручки, заранее освободив его от пасты и от шарика. Всё наркотик в виде суспензии и орудие самодельный шприц готовы к применению! Да, вот ещё! Поршнем шприца служила спичка с намотанной на неё ниткой.
Дальше картина не для слабонервных. Зубами арестант прокусывал вену на тыльной стороне ладони, вонзал в кровоточащую рану металлический конец капронового резервуара и вводил в вену ту самую жижу из стакана. И так до тех пор, пока на дне стакана не останется ни капли
Крейцель долго, может, даже дольше, чем того требовало содержание записки, вчитывался в буковки-бусинки. Наконец шумно вздохнул, всем телом откинулся на спинку кресла, раскурил очередную сигарету и глубоко задумался. И было отчего!
«Фриц, мой сказочный Принц! Удивительное дело: впервые в жизни я встретила человека с такой разноречивой духовной палитрой
Ты усталый циник, и вместе с тем ты поэт, романтик, иначе как можно расценить преподнесенный тобой в день нашего знакомства, накануне Нового года, сноп белых роз!
В течение всего времени, что мы женаты, ты дарил мне незабываемый праздник, ничего подобного у меня в жизни не было. Я хотела бы вечно быть рабыней твоих желаний!
Я благословляю ту женщину, что вручила тебе мою визитную карточку во всяком случае, ты так объяснил её происхождение и своё появление. Увидев тебя, я сразу поняла, нет! почувствовала, что это знак Судьбы. Но сегодня, мой милый Принц, я хочу тебе сообщить менее приятные для глаз и слуха вещи. И не только потому, что мне очень-очень плохо