Тест я прошла минут за десять. После чего сняла очки и стала щуриться от слишком яркого солнца. Оказалось, что я закончила первой. Следующим был Макс.
Ну как? поинтересовался Макс.
Сейчас уже не уверена, что хорошо, пробормотала я.
Если мы закончили первыми, может, мы просто сделали что-то не то? Ошиблись? Неправильно поняли задание. Мы ждали минут сорок, периодически перекидываясь ехидными замечаниями по поводу глупых выражений лиц людей в очках. Чем больше нарастала тревога, тем более ехидными делались наши замечания. В конце концов, нам надоело здесь сидеть, и мы двинулись к выходу из зала.
Ключа у нас все равно нет, заметила я.
Только сейчас я ощутила, как вымотал этот тест. Глаза буквально закрывались от усталости. Линч задумчиво постучал пальцем по идентификатору, и на нем загорелась надпись: «Введите свое имя».
Все всегда проще, чем кажется на первый взгляд, усмехнулся Линч и вписал два имени.
Двери распахнулись, и мы буквально врезались в Алекса Агареса. Я слишком шумно вздохнула, а Макс по инерции сделал шаг вперед. Агарес стоял, прислонившись к стене, и буравил глазами двери в ожидании человека, который выйдет первым. Вид у него был такой, что я не удивилась бы, если бы у него в руках оказался пистолет.
Глава 3
Жилой отсек на третьем этаже, сообщил он, смерив нас тяжелым взглядом.
Все всегда проще, чем кажется на первый взгляд, усмехнулся Линч и вписал два имени.
Двери распахнулись, и мы буквально врезались в Алекса Агареса. Я слишком шумно вздохнула, а Макс по инерции сделал шаг вперед. Агарес стоял, прислонившись к стене, и буравил глазами двери в ожидании человека, который выйдет первым. Вид у него был такой, что я не удивилась бы, если бы у него в руках оказался пистолет.
Глава 3
Жилой отсек на третьем этаже, сообщил он, смерив нас тяжелым взглядом.
Похоже, у нас появился шанс занять лучшие комнаты в блоке, пробормотал Макс, стараясь не смотреть вслед удаляющемуся Агаресу.
Угу, и шанс на худший результат в тесте, пробормотала я.
Морган, прекрати, нельзя всегда предполагать все самое худшее. Надежда умирает последней, не особенно уверенно запротестовал Макс.
Мы достаточно долго петляли по одинаковым коридорам «Силенциума», прежде чем нашли лифт.
На третьем этаже сориентироваться удалось гораздо быстрее. Здесь располагались жилые блоки, столовая, какие-то технические помещения. Первый же встреченный здесь человек указал нам нужный коридор.
Похоже, я сойду здесь с ума, простонала я, когда мы добрались до места. Вид жилых комнат, мягко говоря, не впечатлял.
Я с тобой, пробормотал Линч, с тем же унылым видом оглядывая свою комнату. Белые стены, черная кровать, черный экран во всю стену, на котором сейчас горело только приглашение на церемонию идентификации, черная доска-полка, вживленная в стену, и стол на переплетенных друг с другом металлических ножках. Унылое и предельно стерильное зрелище.
Ежедневно мы будем работать по шестнадцать часов. Государство будет рекомендовать нам текущего партнера, оптимальных друзей и наиболее соответствующие нам иллюзии и книги. Причем мы сами еще не будем знать, понравится нам иллюзия или нет, а в нашей карте это уже будет прописано. Радует одно: если мы сойдем с ума, то хотя бы будем заранее знать дату начала безумия, Линч говорил медленно, но с каждым словом его речь становилась все более эмоциональной. Под конец он ударил кулаком по стерильно белой стене.
Не факт, что будем, напомнила я, в карте не указываются сведения, способные ухудшить качество текущей жизни.
По мне так вообще знание собственного будущего как-то не улучшает текущий момент.
Во-первых, все равно наши жизни уже были посчитаны. Ты можешь отказаться получать свою карту, никто не запрещает.
С начала Нового времени таких чокнутых еще не было, хмыкнул Линч.
Будешь первым.
Хватит уже того, что ты отказалась от первого уровня. И так в шаге от Тортура, пробормотал Линч. Он медленно подошел к панорамному окну единственному украшению моей комнаты. В поведенческом секторе, как я успела заметить, очень любят стеклянные стены. В окнах отражалась идиллическая картина города, утонувшего между грядой гор. Эти скалы были так далеко, что почти все время скрывались за пеленой тумана. И все же, они были достаточно близко, чтобы то и дело можно было видеть их очертания.
Меня пугает Алекс Агарес. Мне кажется, что он нас ненавидит, сказала я.
То есть Томас Пирр тебя не пугает? саркастически поинтересовался Линч.
И он тоже.
Как я слышал, здесь особенное внимание уделяют борьбе со страхами. То-то они повеселятся, хмыкнул Макс.
Еще меня больше пугает, что скоро нас разведут по разным частям сектора и запретят общаться, тихо проговорила я.
Линч, все это время стоявший в дверях, сделал робкий шаг вперед. За спиной послышались голоса проходящих мимо людей. Видимо, кто-то еще расправился с тестом. Затем по коридору пробежало стадо гиппопотамов. Во всяком случае, звуки были именно такими.
Каждый год людей второго уровня становится все меньше, отметил вдруг Макс. Он всегда любил математику и статистику, поэтому в вопросах цифр ему можно было доверять. Пятнадцать лет назад это было два процента населения, а сейчас меньше четырех десятых. «Силенциум» один из трех центров анализа и контроля поведения. Больше никого нет.