Его выпустили только в 1956 году. У ворот зоны его ждала «Победа», в которой блестели генеральские погоны. Костров выгнал водителя и разлил армянский коньяк по массивным хрустальным стопкам.
Ну, Пушкевич, поумнел? Это ж надо было додуматься из секретного рейда приволочь за собой корейского монаха.
Казимир усмехнулся, а Костров, кинув в рот пластик специального ротфронтовского шоколада, продолжил:
Ладно, подполковник, этот твой идиотизм сегодня нам изрядно помог. Слишком нелепо для американского агента таскать за собой бандеровца, мочить уголовников на улицах и якшаться с корейскими монахами. Короче, ты реабилитирован, но под подозрением, учти Он сделал паузу и, лихо опрокинув стаканчик, закончил: У меня в отделе есть должность как раз по тебе.
А если я не хочу?
Костров уставился на него тяжелым взглядом. Казимир залпом вылил в себя коньяк и зло заговорил:
Ты знаешь, с какими людьми я сидел, Костров?.. Профессор медицины, архитектор, историк, металлург. Ты знаешь, какие здесь ножи делают? А ты видел операцию трахеотомии, сделанную обожженной щепкой? Что происходит с нашей страной, если такие люди сидят?
Его выпустили только в 1956 году. У ворот зоны его ждала «Победа», в которой блестели генеральские погоны. Костров выгнал водителя и разлил армянский коньяк по массивным хрустальным стопкам.
Ну, Пушкевич, поумнел? Это ж надо было додуматься из секретного рейда приволочь за собой корейского монаха.
Казимир усмехнулся, а Костров, кинув в рот пластик специального ротфронтовского шоколада, продолжил:
Ладно, подполковник, этот твой идиотизм сегодня нам изрядно помог. Слишком нелепо для американского агента таскать за собой бандеровца, мочить уголовников на улицах и якшаться с корейскими монахами. Короче, ты реабилитирован, но под подозрением, учти Он сделал паузу и, лихо опрокинув стаканчик, закончил: У меня в отделе есть должность как раз по тебе.
А если я не хочу?
Костров уставился на него тяжелым взглядом. Казимир залпом вылил в себя коньяк и зло заговорил:
Ты знаешь, с какими людьми я сидел, Костров?.. Профессор медицины, архитектор, историк, металлург. Ты знаешь, какие здесь ножи делают? А ты видел операцию трахеотомии, сделанную обожженной щепкой? Что происходит с нашей страной, если такие люди сидят?
А ты стал опасным человеком, Пушкевич. Костров налил себе еще коньяку и залпом выпил. Никогда, запомни, никогда больше не задавай таких вопросов. А насчет твоего желания Не думай, что со смертью Сталина в нашей системе что-то изменилось. Отсюда, он кивнул на маячивший за окном забор зоны, для таких, как ты, всего два пути: либо обратно, либо в вечную мерзлоту. И радуйся, что при всех этих пертурбациях первый путь открылся. Через несколько лет все вернется на круги своя, и опять останется только вечная мерзлота.
Казимир задумчиво потер небритый подбородок.
Ты ведь на меня поставил, Костров? Если я не соглашусь, то ты влетишь, ведь так?
Костров криво усмехнулся.
Где кореец, генерал?
Ты что думаешь, что я
Именно, Костров, именно Он сделал паузу и спросил, криво усмехнувшись: Тебе никогда не приходило в голову, почему я тебя ни разу не сдал, не подставил, не подсидел? Ведь не от большой любви?
Мы же с тобой с войны
Брось, жестко рубанул Казимир, я для тебя всю жизнь был лишь надежной ступенькой, которая бесперебойно подбрасывала тебя к новой должности, званию, ордену, и ничего больше. А я я прекрасно знал, что ты дерьмо.
Он замолчал, в машине на несколько мгновений повисла мертвая тишина. Потом Костров, сгорбившись, потянулся за бутылкой, налил еще, выпил и повернулся к Казимиру:
Ну и почему?
Казимир повторил его движения и, проглотив содержимое стопки, ответил:
Просто ты мое дерьмо. У меня были слишком умные родители и слишком талантливые учителя, чтобы мне нравилось все то, что творится в нашей стране. Хотя, пока я стараниями наших друзей не попал сюда, я о многом не догадывался. А ты входишь в круг людей, с которыми мне волей-неволей приходится общаться, и если тебя скинут, то придется привыкать к другому дерьму. А это более неприятно, чем общаться с тобой.
Костров окинул его ненавидящим взглядом.
А кореец-то тебе зачем?
Просто, кроме дерьма, хотелось бы, чтобы рядом был хотя бы один нормальный человек, а корейцу я обязан жизнью. Так что я полечу в Москву на твоем самолете, генерал, но ты уж постарайся.
А если он умер? В голосе у Кострова сквозила безнадега.
Костро-о-ов, иронично протянул Казимир, а оно тебе надо: эксгумация, экспертиза, поддельные дела, протоколы? Это ж ведь не Валленберг, подсадите его к толпе каких-нибудь буддистских монахов из Бурятии, а потом реабилитируйте всем скопом, и всего делов.
Когда Казимир вернулся из первой командировки, в его комнате пахло вареным рисом и хе, у окна сидел как будто совсем не постаревший Люй, а на доставшемся в наследство от прежних хозяев комоде аккуратно лежала вещица, похожая на перевернутую серебряную салатницу, оказавшаяся тем самым Белым Шлемом, в честь которого была построена пагода.
В шестьдесят втором Казимир женился. Все произошло быстро и неожиданно. После войны стандартным набором развлечений для офицерского круга были карты, водка, женщины. При том дефиците мужиков и относительной зажиточности людей в погонах все это было легко, доступно и быстро надоедало. Тем более в карты Казимир всегда выигрывал. Он помнил всю колоду по рубашкам уже после третьей раздачи. Пьянел он очень медленно и без кайфа, а общаться с пьяными мужиками будучи почти трезвым А женщины В конечном счете одна повторяла другую с точностью сестер-близняшек.