Уже спустились сумерки, когда Кармо предупредил корсара, что отряд аркебузиров, подкрепленный дюжиной алебардщиков, появился в конце улицы, заняв все ходы и выходы из нее.
— Значит, что-то готовится, — ответил корсар. — Позови Моко.
Через минуту африканец стоял перед ним.
— Ты хорошо осмотрел чердак? — спросил он.
— Да, хозяин.
— Нет ли выхода из него?
— Нет, но я проделал отверстие в крыше, и через него можно вылезти наружу.
— Нет ли поблизости наших врагов?
— Никого, хозяин.
— Знаешь ли ты, где можно спуститься?
— Да, здесь совсем рядом.
В этот миг оглушительный залп потряс окрестности. Пробив жалюзи, несколько пуль вонзилось в стены. Задребезжали стекла, посыпалась штукатурка.
Вскочив на ноги, корсар выхватил шпагу. Почуяв запах пороха, этот человек, еще недавно столь спокойный и уравновешенный, теперь совершенно преобразился: его глаза метали молнии, бледные губы порозовели.
— Ага!.. Началось!.. — воскликнул он насмешливо. Затем, повернувшись к графу и его племяннику, добавил:
— Я обещал сохранить вам жизнь и во что бы то ни стало сдержу свое слово. Однако прошу вас слушаться меня беспрекословно.
— Приказывайте, синьор, — сказал граф. — Мне жаль, что вас осаждают мои соотечественники, иначе, уверяю вас, я охотно встал бы рядом с вами.
— За мной, если не хотите взлететь на воздух!
— Как, неужели рушится дом?..
— Через несколько минут здесь не останется камня на камне.
— Вы меня разорите! — заверещал нотариус.
— Молчи, скопидом! — заорал на него Кармо, развязывая ему руки. — Мы спасем тебе жизнь, разве этого мало?
— Но я лишусь дома.
— Вам заплатит за него губернатор. На улице прогремел новый залп, пули влетели в комнату, разбив лампу, висевшую на потолке.
— Вперед, морские волки!.. — прогремел корсар. — Кармо, зажигай фитиль!..
— Слушаюсь, капитан.
— Проследи, чтобы бочонок не взорвался раньше, чем мы покинем дом.
— Не беспокойтесь, фитиль длинный, синьор, — ответил флибустьер, кубарем скатываясь с лестницы.
Сопровождаемый четырьмя пленниками, Ван Штиллером и африканцем, корсар поднялся на чердак, в то время как аркебузиры, целясь в окна, продолжали обстреливать дом и громко требовали сдачи осажденных.
Пули свистели так страшно, что у бедного нотариуса мурашки забегали. Чиркая о стены, пули рикошетом отскакивали от кирпичной стены, но флибустьеры да и граф Лерма, побывавший не в одном сражении, не обращали на них никакого внимания.
Взобравшись на чердак, африканец показал корсару широкое отверстие неправильной формы, выходившее на крышу, которое он проделал с помощью бруса, вырванного из перекрытия.
— Вперед! — скомандовал корсар.
Вложив на время шпагу в ножны, он ухватился за края отверстия и в мгновение ока выбрался на крышу.
Быстро оглядевшись, он заметил, что рядом находились три-четыре дома, за которыми росли пальмы; одна из них подходила вплотную к забору, ее огромные роскошные листья лежали прямо на черепичной крыше.
— Спускаться будем там? — спросил корсар догнавшего его африканца.
— Да, хозяин.
— Из сада есть выход?
— Надеюсь.
Граф Лерма, его племянник, слуга, а также нотариус, подсаженные крепкими руками Ван Штиллера, уже все были на крыше, когда появился Кармо.
— Быстрей, синьоры! — крикнул он. — Через две минуты крыша рухнет под нами…
— Я разорен! — прохныкал нотариус, — Кто мне возместит…
Ван Штиллер перебил его, грубо толкнув вперед:
— Поторапливайтесь!
Убедившись, что врагов вокруг нет, корсар перепрыгнул на соседнюю крышу, за ним тотчас же последовали граф Лерма и его племянник.