Телефон Поспелова остался в книжке невостребованным
Итак, не стрелять, не замечать, не помогать!
Встреча с Луговым несколько поубавила пыл: бывший начальник отыскал место в отделе, который занимался стихийными бедствиями, чрезвычайными ситуациями и авариями. От наводнений до землетрясений и вулканических извержений. Можно было представить себе будущую работу
А тут ошибки нет? кисло спросил Поспелов. Может, там разведчик недр требуется?..
Топай к Зарембе и не ломайся, приказал Луговой. Он уже и с кадрами вопрос решил. Ты ему подходишь по всем статьям, обещал немедленно включить в работу
Отдохнешь там годик-другой, назад выцарапаю.
Полковника Зарембу Георгий знал весьма относительно, и то лишь потому, что Александр Васильевич был чуть ли не чистокровным цыганом, носил соответствующее прозвище и придерживался соответствующего имиджа, в оперативную свою молодость украсив зубы золотыми коронками. Те, кто поддерживали с ним более близкие отношения, говорили, что это невероятно веселый и добродушный человек, мастер камуфляжа, перевоплощений и мистификаций, между прочим, доктор технических наук и, естественно, страстный поклонник конного спорта.
Топая по коридорам и лестницам, Георгий внезапно встретил на пути спецпрокурора, приложившего руку к судьбе старшего разведчика.
Ну как? спросил тот участливо. Ты, брат, извини, но я рекомендовал на комиссии из чистых побуждений. Тебе во благо. По такой ты кромочке ходил дух спирает. Не раз могли подставить. Ты у бандюг был на заметке, и еще кое у кого Они бы тебе подкинули пацана с игрушечным пистолетиком, а мне бы пришлось тебя усаживать лет на десять.
Спасибо за заботу, довольно откровенно сказал Поспелов. Я учел. Иду вот наниматься к Зарембе. То ли жокеем, то ли вулканологом.
Во, это как раз для тебя в нынешней ситуации! одобрил законник. Но скажи ты мне, брат, как все-таки твой телефончик очутился в записной книжке журналиста?
Перед этим нельзя было валять ваньку и прикидываться лохом
Через бывшую мою супружницу очутился, подкинул свою версию Георгий. Она же вращалась в тех кругах журналисты, художники, писатели. Думаю, где-нибудь в домжуре пересеклись, вот и сунула телефон.
А что, сама не помнит? не поверил законник. Имя-то известное
Известным-то стало после взрыва, отпарировал Поспелов. А до кто его знал?
Кто видел на лице его печать судьбы?
Резонно, удовлетворился фаталист.
В кабинете Зарембы вместо портрета очередного вождя над головой висела лошадиная морда нервная, точеная головка в сплетении кровеносных жил под тонкой кожей.
Бахталы, рома! Бахталы, дорогой! засверкал золотом зубов и маслом темных глаз необычный полковник. Как ты мне нужен! Я без тебя голый король, некованый жеребец на льду. Садись, говорить будем, пиво пить будем, настоящей воблой закусывать.
Видимо, от пива под малиновым жилетом Зарембы колыхался «трудовой мозоль», добавляя ему солидность цыганского барона. Бутылки с темным баварским лежали в холодильнике штабелем, черные, припотевшие, как раз для первых жарких дней, выдавшихся в конце апреля. Георгий прикидывал, как потечет разговор будет прощупывать, испытывать настроение, расписывать свою службу, мыть кости начальникам; одним словом, типичная ознакомительная беседа, пусть даже разбавленная пивком и сдобренная воблой. Однако полковник зашел с другой стороны.
Бахталы, рома! Бахталы, дорогой! засверкал золотом зубов и маслом темных глаз необычный полковник. Как ты мне нужен! Я без тебя голый король, некованый жеребец на льду. Садись, говорить будем, пиво пить будем, настоящей воблой закусывать.
Видимо, от пива под малиновым жилетом Зарембы колыхался «трудовой мозоль», добавляя ему солидность цыганского барона. Бутылки с темным баварским лежали в холодильнике штабелем, черные, припотевшие, как раз для первых жарких дней, выдавшихся в конце апреля. Георгий прикидывал, как потечет разговор будет прощупывать, испытывать настроение, расписывать свою службу, мыть кости начальникам; одним словом, типичная ознакомительная беседа, пусть даже разбавленная пивком и сдобренная воблой. Однако полковник зашел с другой стороны.
Покажи-ка руки, после первой бутылочки и пустячного диалога о сортах пива вдруг предложил Цыган. Хорошие у тебя руки, крепкие, рабочие, жилистые Знаю, личное дело смотрел. Ты же у нас родился в сельской местности, в колхозе рос, крестьянский труд знаешь. Коса, вилы в руках держатся Или отвык?
Да как сказать? усмехнулся Георгий. Давно не кашивал, давно не мётывал
А придется, Георгий! Придется вспомнить матушку-землицу, скотинку, хозяйство
Вообще-то я некоторым образом оперативник, без навязчивого сарказма проговорил Поспелов. Конечно, я не прочь вернуться в юность, раззудить плечо
Но на месяц, не более. Нельзя возвращаться туда, где тебе было хорошо.
Тебе и будет хорошо! подхватил Заремба и ловко вскрыл новую бутылочку. Сам тебе завидую! Поживешь там уезжать не захочешь. Поселю я тебя в места благословенные, сказочные. Отдаленно напоминает чем-то Швейцарию: горки, сосновые боры, речка с заводями, с кувшинками, а воздух! Сладкий воздух!