Она хрупка, как летний колокольчик.
И портрет ее, впервые переступив через матушкины правила, он пишет в синих тонах, широкой кистью. Он спешит, выплескивая на холст душу
Но речь не о портрете, который, Игорек готов это признать, был неудачен. Мама оказалась права в том, что спешка вредит делу. Да, речь не о портрете, а о его позорном бегстве из дому.
Школьный вечер. Отпрашиваться бесполезно мама не пустит. В девять Игорек должен отправиться в постель. У него режим, а режим нарушать нельзя Он и не хотел, просто вечер.
Танцы.
И быть может, у него получилось бы потанцевать с Инной или хотя бы увидеть ее еще раз
Игорек сбежал.
Мама вновь исчезла в мастерской, исполняя срочный заказ, отец отбыл в очередную командировку. А Игорек он солгал, что устал, и отправится спать раньше.
Он закрыл дверь.
И кровать расстелил исключительно по привычке мама не имела обыкновения заглядывать к нему перед сном. Он выбрался в окно, оставив его приоткрытым, благо мама полагала, что спать следует именно так, и не важно, что на улице февраль
Холодно было.
Но к холоду Игорек притерпелся давно, сказалось закаливание. До школы он добрался минут за пять. И на танцы прошел и все было прекрасно.
А после дискотеки его подловили.
Ты что, придурок, самый борзый, да? сказал Гришка, который учился в десятом классе, и поговаривали, что учился исключительно благодаря положению отца, человека небедного и занятого. Наверное, вследствие этой исключительной занятости отец и не уделял Гришкиному воспитанию должного внимания, полагая, что тот сам вырастет.
Тот и рос.
Наглым, своевольным и диким. В школе его боялись.
Простите? спросил Игорь, не зная, что еще сказать. Он впервые оказался в подобной ситуации. Нельзя сказать, что Игорек испугался, тогда он не представлял, что можно чего-то бояться. В его уравновешенном, расписанном по минутам мире попросту не оставалось места для страхов.
Инку не трожь. Гришка был не один.
Трое? Или четверо? Позже Игорек честно вынужден будет признать, что совершенно не помнит. Не интересовали его люди.
А вот Гришкино лицо, которое отличалось редкой правильностью черт, так напротив.
В каком смысле я не должен ее трогать?
Он рассматривал это лицо, удивляясь странному явлению: несмотря на эти самые правильные черты, благодаря которым лицо должно было быть привлекательным, оно гляделось откровенно уродливым. Не лицо харя
В красных тонах
Или нет, красный и без того агрессивный цвет, отвлечет внимание, а надо, чтобы подчеркнул это несоответствие.
В любом, ответил Гришка и ударил.
Кулаком в лицо.
Было больно. И еще очень обидно, потому как до этого дня Игорька не били. Он совершенно растерялся в отличие от Гришки.
В себя я пришел в больнице, Игорь по-прежнему шел босым, туфли свои держал за шнурки, и следует сказать, что мне повезло. Отделался синяками и легким сотрясением. Мама была недовольна.
Тем, что ты сбежал? Жанне было странно, что ей вот так запросто взяли и рассказали о столь личных, интимных даже вещах.
Тем, что попал в больницу и отвлек ее от дела. Опять же, у меня могли пострадать руки, или глаза, или еще что-нибудь, что перечеркнуло бы весь ее труд. Игорь печально улыбнулся: Кажется, именно тогда я начал понимать, что для нее важен не я сам, а то время, которое она на меня потратила Как же, мне следовало продолжить династию достичь новых высот поддержать славу матери, а я в драку полез. А знаешь, что самое обидное?
Нет, честно ответила Жанна, поскольку с ее точки зрения обидным было все.
То, что Инна и вправду предпочла Гришку. Парня вновь отмазали его отец приехал к маме не знаю, о чем говорили, но мама попросила больше не выяснять отношения на кулаках как будто это я драку начал и вообще сказала, что скоро выпускной класс и надо думать о будущем.
Ты думал?
Зачем? За меня все обдумали. Пожалуй, я еще в детский сад ходил, когда мое будущее расписали до самой пенсии, если не дальше
А ты?
А я я привык, говорю же. И еще Инна она со мной и разговаривать не захотела. Слабак, мол а вот Гришка тот сильный. Это только мама во мне будущего гения видела, а остальные ботана. Тогда я и понял, что мне с этими остальными не по пути точнее, мне хотелось с ними, но как именно стать своим, я не знал. И вернулся к маме. Осуждаешь?
Жанна покачала головой. Она скорее не понимает, причем вовсе не тех, давних, поступков Игоря, а нынешней его откровенности перед человеком чужим.
Школу я закончил с золотой медалью. Поступил. И странно было бы, если бы не поступил я тогда и вправду думал, что мама права, что у меня талант и надо работать, раскрывать потенциал. Пахал как проклятый, но знаешь, я ведь надеялся, что в университете меня если не полюбят, то хотя бы примут. Я ведь такой же точнее, вокруг меня такие же, одержимые искусством и, по идее, нам бы найти общий язык, но нет. Игорь щелкнул пальцами. Теперь уже завидовал не я, а завидовали мне.
Чему?
Всему. Тому, что у меня талант все же имелся. Нет, теперь я не настолько наивен, чтобы считать себя гением, но мамины усилия просто не могли не дать результата. У меня все получалось легко. То есть со стороны казалось, что у меня все получается легко, а на самом деле за этой легкостью стояли годы работы. Об этих годах никто особо не думал. Все вдруг увидели мальчика из семьи со связями, с мамой, которая заслуженная и именитая Думаешь, кто-нибудь поверил, что я поступал сам? Что сдавал сессии сам? Что хвалили меня не из-за мамы? Нет, все вдруг резко решили, что сам по себе я полное ничтожество.