Иезуиты и кино - Ольга Евгеньевна Сквирская

Иезуиты и кино

Ольга Евгеньевна Сквирская

© Ольга Евгеньевна Сквирская, 2021

Предисловие

Проработав полжизни в киностудии, да еще под таким мистическим названием «Кана», я поняла, что ничего не понимаю ни в кино, ни в жизни.

В галилейском городе под названием Кана, в честь которого была освящена наша сибирская католическая киностудия, Иисус Христос совершил первое чудо.

А в нашей, сибирской, «Кане» все идет как-то адски неправильно, несмотря на покровительство Самой Богородицы.

 Просто не надо думать, что жизнь  это кино,  сказала моя подруга Соня.  Жизнь  это сериал.

 Как это? Что это значит?

 Ну, в кинофильме почти всегда есть «хэппи энд». А в сериале концы с концами не сходятся. Кто-то просто выбывает  и все. Добро не обязано победить зло. Это просто процесс, без результата. Если ты это примешь, то перестанешь ожидать логики,  живешь себе и живешь.

И все-таки логика есть.

Я это поняла, сидя на берегу Сиамского залива. Азиаты говорят так:

 Если долго-долго сидеть на берегу реки, то рано или поздно мимо проплывет труп твоего врага.

Опыт показывает, что так и есть.

Добро все-таки торжествует. Вот только Божьи мельницы, увы, мелят медленно. Ну о-очень медленно

Барби в инвалидной коляске

«На вопрос, хватает ли пособия на жизнь, Наташа отвечает с беззаботной улыбкой: нет, конечно! Зато, если деньги появляются, Наташа сразу же накупает косметики и зарубежных журналов».

Красивей лица я не видела  один в один Николь Кидман, только круче. Удлиненный овал, прямой носик, глаза-смородины и длинные обесцвеченные прямые пряди. В общем, черноглазая блондинка, мечта настоящего мужчины.

Только один нюанс: она передвигалась в инвалидной коляске. У взрослой двадцатитрехлетней девушки конечности были недоразвитые, как у годовалого ребенка. Маленькие ножки оставались всегда согнутыми в коленях, и она на них ползала. А на ручках не хватало пальчиков  на одной было три, на другой, кажется, два.

Но удивляло другое: она не извинялась за то, что живет, как это бывает с инвалидами. Она жила, что называется, полноценной жизнью. Пользовалась косметикой. Влюблялась. Тусовалась в интернете. Наряжалась. Делала маникюр. Мечтала. Кокетничала. Дружила. Рисовала. Разводила фиалки. Путешествовала. И все у нее получалось.

«В любое время суток Наташа тщательно накрашена и нарядно одета Оказывается, и пары пальчиков достаточно, чтобы шикарно выглядеть. Пусть их не пять на руке  зато те всегда при маникюре, в колечках.

Наташина слабость  хорошая косметика. От махровой туши Наташины глаза, и без того яркие, карие, становятся еще выразительнее А еще Наташа обожает пирсинг: на мочке одного уха у нее четыре дырочки, другого  две, а еще блестящая сережка в носу! Кинозвезда, да и только! Между прочим, про Наташу и в самом деле иностранцы снимают фильм. Подобных ей в мире мало».

Меня привел к ней мой друг по имени брат Дамиан.

Его необходимо особо представить, он стоит того. Это молодой польский монах-иезуит, который возглавлял в то время российскую католическую киностудию,  я там подрабатывала. Парень настолько же талантливый, насколько обаятельный  может, чуть больше, чем подобает монаху. По-журналистски любознательный и по-человечески общительный, он перезнакомился со всей молодежью Новосибирска.

Так вот, я давно слышала от него о какой-то уникальной девушке-инвалидке, которую все любят. Одна подруга, уезжая из Томска за границу, оставила ей свою однокомнатную квартиру, и помещение тут же стало чем-то вроде молодежного клуба. Туда мы и заявились с Дамианом.

 А вот и Наташа!  представил он мне.

Я не сразу сообразила, что надо посмотреть вниз. Ко мне ползла девушка.

Она была настолько яркой, улыбчивой, нарядной  с сережкой-гвоздиком в носу, с малиновыми ногтями и в серебряных колечках, что я даже не успела испытать к ней чувство жалости. Она держалась, как царевна, хотя ползала, как лягушка. В общем, царевна-лягушка. Наш красавчик Дамиан с большим удовольствием шутил и едва ли не флиртовал с ней, а Наташа лукаво строила ему глазки снизу вверх и бойко парировала. И в этом была настоящая игра мужского и женского начал, несмотря на то что сладкая парочка  инвалидка и монах. Со стороны это выглядело очень весело, потому что не выходило за рамки дозволенного.

Квартирка была буквально забита цветочными горшками, и растения находились в отличном состоянии. Наташа сама ухаживала за ними, ее навыков на это хватало.

По стенам были развешаны Наташины рисунки. Вкус у нее, конечно, попсовый: мужские торсы из боевиков, длинноногие модели, Бэтман. Но живенько так.

«С красивой девушкой хотят завязать знакомство мужчины со всего мира.

 Эх, хорошо нашей Наташке: у нее мужиков полон Интернет!  весело завидуют подруги.

 Ах, оставьте,  томно отвечает Наташа.  Мне ничего не надо: только замуж и сниматься в кино!»

Наташа никогда не бывала одна, всегда при постоянной куче гостей.

Гости делились на две группы: одни навещали Наташу, приносили продукты, помогали с уборкой квартиры, выносили Наташу погулять.