Бетти раскрыла атлас и быстро перелистала его.
Вот он, сказала она спустя пару минут.
Так вот это где! воскликнул Том, пристально вглядываясь в карту. А что, он действительно такой крошечный, или это просто масштаб маленький?
В одном дюйме 24 мили, ответила Бетти. Крупнее масштаба в этом атласе нет. А остров и в самом деле небольшой, получается в длину где-то три с небольшим мили.
И всего-то! поразился Том. Но как же это двести моряков целых пять дней искали-искали, да так ничего и не нашли здесь? Наверняка это обычная газетная утка. Или никаких сокровищ на острове Кокос нет. Иначе эти ребята их никак бы не проглядели.
О чем ты, Том? с любопытством спросила Бетти.
Прочитай эту статью, и всё поймешь, сказал Том, протягивая сестре номер «Дейли Газетт». Вернее, ничего не поймешь. Такая странная история с этим островом, сам черт О, вспомнил! вдруг воскликнул он. Вспомнил, где я слышал о нем раньше! Скажи, Бет, у тебя бывало так: услышишь о чем-то впервые в жизни и не обратишь особого внимания, но уже очень скоро ты опять узнаешь о том же из какого-нибудь другого источника, а потом из третьего, и тебе начинает казаться, что весь мир только об этом и говорит, и ты даже удивляешься, как это ты раньше спокойно жил себе, ничего не зная?
Понимаю, что ты хочешь сказать, кивнула Бетти. Да, я тоже такое замечала. Но чем это можно объяснить, как не простым совпадением? и она с надеждой взглянула на брата, словно ожидая, что он объяснит это явление как-то иначе.
Ладно, пусть так, отмахнулся Том. Вот что: помнишь, на днях я говорил тебе, что встретил в пабе одного своего приятеля, Билла Всезнающего?
Да. Помнится, раньше он часто бывал у нас.
Вообще-то он ничего, только зануда. С раннего детства отличался неудержимой тягой к наукам. Причем к самым разным наукам. Закончил Оксфорд, а теперь занят какой-то научной работой. Я там, в пабе, решил быть приятным собеседником и неосторожно поинтересовался, в чем заключается эта работа, а Билл как пустился с места в карьер, так мне едва удалось осадить его. Но, насколько я понял, его научный труд посвящен тому самому острову Кокос.
Вообще-то он ничего, только зануда. С раннего детства отличался неудержимой тягой к наукам. Причем к самым разным наукам. Закончил Оксфорд, а теперь занят какой-то научной работой. Я там, в пабе, решил быть приятным собеседником и неосторожно поинтересовался, в чем заключается эта работа, а Билл как пустился с места в карьер, так мне едва удалось осадить его. Но, насколько я понял, его научный труд посвящен тому самому острову Кокос.
Зря ты осадил его, заметила Бетти.
Это дело поправимое. Я ведь пригласил его к нам в четверг. Придет и я его непременно расспрошу хорошенько. Если и есть на свете человек, который точно знает, существуют ли в действительности сокровища острова Кокос, так это Билл Всезнающий!
Будто? усомнилась Бетти.
Плохо знаешь ты старину Билла, сразу видать. Какую тему в разговоре с ним ни затронь это он знает, об этом он много читал, этим его не удивишь. А если уж начнет рассказывать о чем-то, то тебе остается только внимать ему, разинув рот. Я не могу представить себе, как мозг одного человека может умещать в себе столько всякой белиберды.
Послушать тебя, так можно подумать, что этот твой Билли смертельно скучный малый, сказала Бетти. Однако, насколько я помню, он очень хороший рассказчик.
Да иногда, неохотно признал Том. Ну уж, во всяком случае, мне теперь очень хочется послушать его рассказ об острове Кокос. Что там за история с пиратскими сокровищами? задумчиво произнес он.
И мне тоже очень интересно. Том, можно я тоже приду послушать рассказ об острове Кокос? просительно сказала Бетти.
Ладно уж, великодушно разрешил Том. Вреда от этого, полагаю, не будет. К тому же ведь, даже если я и отошлю тебя наверх, ты все равно изыщешь способ подслушать весь наш разговор, уж я знаю! Эх, Бет, гувернантки на тебя нет!
Не стоит развивать эту тему, решительно заявила Бетти.
Глава 3
Собрание в доме Тома Ватерхауса
В четверг вечером в гостиной дома Ватерхаусов на Грин-стрит, Мейфэр, собралось пять человек. Том Ватерхаус сидел в кресле у окна, небрежно откинувшись на спинку кресла и постукивая пальцами левой руки по подлокотнику. В правой руке он держал свернутый в трубочку номер «Дейли Газетт», который то и дело пускал в ход, отгоняя мух.
В кресле напротив расположился Билли Лайтвелл. Он сидел, слегка ссутулившись, и выглядел еще более рассеянным и отрешенным, чем обычно.
Софа была предоставлена целиком в распоряжение дядюшки Тома. Бывший моряк Джеральд Гудмен оказался моложавым русоволосым человеком, довольно субтильным, даже хрупким с виду, и если бы не характерная походка, весьма трудно было бы распознать в нем моряка. Говорил он неторопливо и в целом очень мало, явно предпочитая слушать, что говорят другие. Несмотря на то, что Джеральду было уже слегка за сорок, а также несмотря на солидные пшеничного цвета усы, которые он то отращивал, то сбривал, во всем его облике было что-то неизбывно мальчишеское. Наверное, поэтому все обращались к нему без особых церемоний, называя его просто Джерри, что сам Джеральд принимал как должное.