Не очень понимаю, ответила Фрэн. Ведь я больше нигде не была.
А-а пробормотала Офелия. Однако ответ Фрэн не больно-то охладил ее пыл. Ну поверь мне на слово. Здесь обалденно красиво, не унималась она. Повсюду такая прелесть больно смотреть! Я обожаю утро, когда все вокруг затянуто туманом. И деревья! А за каждым поворотом дороги виден очередной водопад. Или маленькое пастбище все в цветах. И каждый раз удивляешься, будто видишь это впервые, будто не знаешь, что увидишь, до тех пор пока вдруг не окажешься прямо посреди всего этого великолепия Ты в следующем году собираешься поступать в какой-нибудь колледж? Я подумываю о ветеринарной школе. Сомневаюсь, что выдержу еще занятия по английскому. Буду заниматься крупными животными. Никаких маленьких собачек и морских свинок. Может, поеду в Калифорнию.
В нашей семье в колледж не поступают, сказала Фрэн.
А-а, снова протянула Офелия. Знаешь, ты ведь намного умнее меня Так что я просто подумала
Сверни здесь, велела Фрэн. Осторожнее, дорога неасфальтированная.
Они проехали по грунтовой дороге, обрамленной лавровыми кустами, и выехали на лужок, где протекала безымянная речушка. Фрэн почувствовала, как Офелия задержала дыхание. Скорее всего, она изо всех сил старалась сдержаться и не начать восхищаться тем, как тут все красиво. А здесь, и правда, было красиво, Фрэн это знала. Самого дома почти не было видно; он, словно невеста, спрятался под фатой из глицинии и вьющейся японской жимолости. Крыльцо заросло канадской розой и белым шиповником. Буйная растительность подбиралась к крыше дома, провисшей от старости. Среди луговой травы вились шмели с позолоченными лапками. На них было столько пыльцы, что она буквально тянула их к земле, мешая летать.
Дом старый, сказала Фрэн. Нужна новая крыша. Прадедушка заказал этот дом по каталогу «Сирс». Его по частям подняли на гору, и все чероки, которые еще не ушли, приходили на него посмотреть. Она сама себе удивлялась: чего доброго еще пригласит Офелию остаться на ночь.
Открыв дверь, Фрэн с трудом выбралась из машины и вытащила пакет с продуктами. Не успела она обернуться и поблагодарить Офелию за помощь, как та уже тоже вылезла из машины.
Я подумала нерешительно начала Офелия. Ну я подумала Можно воспользоваться вашим туалетом?
Он на улице, без всякого выражения сказала Фрэн, но все-таки уступила: Ладно, заходи. Это обычный туалет, просто не очень чистый.
Когда они зашли в дом, Офелия перестала болтать. Фрэн наблюдала за тем, как она осматривает груду посуды в раковине, подушку и потрепанное лоскутное одеяло на продавленном диване. Горы грязного белья возле экономичной стиральной машины на кухне. Усики ползучих растений, проникшие в дом сквозь трещины в старых оконных рамах.
Ты небось думаешь, что это смешно, сказала Фрэн. Мы с отцом зарабатываем на жизнь, убираясь в чужих домах, а о своем собственном вообще не заботимся.
Вовсе нет. Я думала о том, что кто-то должен позаботиться о тебе, ответила Офелия. По крайней мере, пока ты болеешь.
Фрэн пожала плечами.
Ты небось думаешь, что это смешно, сказала Фрэн. Мы с отцом зарабатываем на жизнь, убираясь в чужих домах, а о своем собственном вообще не заботимся.
Вовсе нет. Я думала о том, что кто-то должен позаботиться о тебе, ответила Офелия. По крайней мере, пока ты болеешь.
Фрэн пожала плечами.
Я и сама неплохо справляюсь, сказала она. Ванная дальше по коридору.
Оставшись наедине с собой, Фрэн приняла две капсулы «Найквила», запив их остатками имбирного эля из холодильника. Безвкусный, зато прохладный. Потом легла на диван и, прижавшись к бугристым подушкам, с головой накрылась одеялом. У нее болели все мышцы, лицо горело, а ноги как будто превратились в две ледышки.
Мгновение спустя рядом с ней присела Офелия.
Офелия, сказала Фрэн, я, конечно, благодарна тебе за то, что ты отвезла меня домой, и за помощь у Робертсов, но на девчонок я не западаю. Так что не надо ко мне клеиться.
Офелия ответила:
Я принесла тебе стакан воды. Тебе нужно много пить.
М-м-м пробормотала Фрэн.
Знаешь, твой отец однажды заявил мне, что я попаду в ад, сказала Офелия. Он что-то делал у нас дома, кажется, чинил протекшую трубу Понятия не имею, откуда он узнал. Мне было одиннадцать лет. Вряд ли я тогда сама об этом догадывалась. Ну Во всяком случае, не была уверена. После этого разговора он перестал приводить тебя к нам играть, хотя маме я ничего не говорила.
Мой папочка думает, что все попадут в ад, сказала Фрэн из-под одеяла. Мне лично все равно, куда я попаду, лишь бы все было не так, как здесь, и его там не было.
Офелия молчала минуту или две, но и не уходила, поэтому Фрэн наконец высунулась из-под одеяла. Офелия держала в руке игрушку, обезьянье яйцо, и снова и снова переворачивала его.
Дай сюда, сказала Фрэн. Сейчас заведу.
Она покрутила филигранный наборный диск и поставила яйцо на пол. Игрушка яростно завибрировала. Из нижней полусферы выдвинулись две пинцетообразные ножки и хвост скорпиона, выполненные из узорчатой латуни. Яйцо встало и пошатнулось, сначала в одну сторону, затем в другую. Сочлененный хвост извивался и бил из стороны в сторону. По обе стороны верхнего полушария открылись маленькие отверстия, откуда высунулись руки и принялись стучать по куполу яйца до тех пор, пока он, издав щелчок, тоже не открылся. Оттуда выскочила обезьянья головка, на макушке которой, словно шляпка, красовалась яичная скорлупа. Обезьянка то открывала, то закрывала рот, радостно треща, вращая гранатовыми глазками и описывая руками широкие круги в воздухе. Наконец завод кончился, и все части обезьяньего тельца убрались обратно внутрь яйца.